Найя - [11]

 Макки стал частенько оставаться на ночь, ему тоже нравилось сидеть рядом с Якши, ощущать всю мощь этого великого хищника. К тому же он вовсе не желал много времени проводить со своей будущей женой. Макки в душе был воином и охотником, поэтому предпочитал компанию себе подобных, а я охотилась вместе с ним, поэтому он с большим рвением и интересом носился со мной по лесу, ставил капканы, выслеживал добычу. Мне это очень нравилось, мы вдвоем добывали себе пищу, вдвоем ее готовили на костре и вместе ели, а Якши сидел подле нас и жевал кость. Я постепенно начала забывать, откуда пришла.  За столь короткое время смогла сжиться с этим лесом, смогла довериться ему, а он принял меня, и Макки всегда был рядом, всегда поддерживал и хвалил за успехи.

Однажды вечером, когда мы сидели у огня, Макки сказал:

- Остался месяц и прибудет Смотрящий. Если он поможет тебе, ты вернешься обратно?

- Не знаю. Скорее всего. Ведь там мой дом, а здесь я лишь гостья, живущая в кувэ-ко у реки.

- Но я обучил тебя многому, и ты стала прекрасным охотником. Сможешь выходить в лес вместе с нами. Теперь мы можем вернуться в деревню, акатти тебя примут, со временем конечно, но примут.

- Не хочу возвращаться, там для меня мало места. Тихие леса оказались раем для души,  здесь я чувствую себя свободно и легко, поэтому лучше останусь здесь. Акатти прекрасный народ, но для вас чужой так и останется чужим.

- Для меня ты уже не чужая, - Макки взял мою руку. – Ты нужна мне, как никогда.

- Я твой друг и останусь им, где бы ни была. А тебя ждет другая жизнь, в которой есть жена, семья, дети. На меня уже не останется времени, но это и правильно. Твоему сердцу давно нужен покой.

- А что, если мое сердце уже обрело покой, здесь, рядом с тобой, – он сел напротив и посмотрел на меня с такой нежностью, что внутри все сжалось.

- Но мы здесь - это одно, а там все иначе. Здесь ты видишь во мне компаньона, собеседника и друга, а там … - однако я не успела договорить.

- Я в тебе вижу не только компаньона и друга, поначалу возможно, но не сейчас. Когда мы охотимся, я больше смотрю на тебя, а не на добычу, а когда разговариваем, то слушаю не слова, а стук твоего сердца. Поэтому не могу представить, что ты уйдешь и оставишь меня одного.

- И что же ты предлагаешь?

- Остаться со мной и вернуться в деревню.

- Ты хочешь привязать меня к себе.  Но я тоже хочу счастья и, как ни странно, любви. Конечно, с последним не особенно везло, однако надежда все еще есть. Вы будете жить семьями, а я наблюдать со стороны, это неправильно и жестоко. Как считаешь?

Но Макки лишь недовольно закатил глаза и повторил:

- Я хочу сказать, что мне не нужна Умани, мне нужна  ты.

- То есть? – мое сердце забилось так сильно, что я уже перестала его чувствовать.

- Я люблю тебя.

После сказанного Макки выпрямился и замер в ожидании моего ответа.

- Не знаю, что и сказать. Ты акатти, а я человек. Как это вообще возможно? А вождь?

- Ты любишь меня? Если да, то все остальное неважно.

Я вспомнила все через что мы прошли, вспомнила все взгляды, чувства и поняла, что тоже влюбилась в него, но нравы акатти не позволяли надеяться на лучшее. Тем более, они не примут меня, а жить и чувствовать себя изгоем - это только разрушит нас. Макки ждал ответа, а я испытывала жуткий страх, ведь стоило открыть сердце, как на него обязательно кто-нибудь наступал, даже здесь, в этом необычном и загадочном мире. Тогда, не дождавшись, Макки произнес:

- Видимо, я глупец, раз посчитал, что ты можешь полюбить меня. Ладно, забудь все, что я сказал и давай ложиться спать.

- Но, Макки?

- Не нужно ничего говорить. Если любовь есть, то ее чувствуешь сразу, а если нет, то никогда. Прости, я повел себя как этот Карук - бездумно увязался за тобой…

Он встал, отошел к реке и больше не проронил ни слова. Я же отправилась в свою палатку и легла, а душа заболела так сильно, что слезы полились из глаз. Что же я делаю? Ведь я тоже люблю его! Но как быть? Может, стоит попробовать? В конце концов, если не открывать свое сердце для чувств, оно совсем зачерствеет и забудет, что такое любовь. Тогда я вышла из кувэ-ко и подошла к нему. Он стоял спиной:

- Макки, повернись, я хочу что-то сказать тебе.

Однако когда он повернулся, я оцепенела. Из его груди торчала стрела, а на другом берегу реки стоял отряд охотников. Макки упал на колени и лишь прокричал:

- Найя беги, бери моего коня  и скачи в деревню. Скажи им, что бескалы на нашей земле, пусть готовят войско.

- Я не брошу тебя, ни за что не брошу.

- Я приказываю тебе, беги… - он упал на спину, его начало трясти.

- Нет, нет, нет, не умирай… Только не здесь, только не сейчас. Что же делать?! Якши! Якши!  - Карук подбежал ко мне. - Друг! Помоги, я сейчас взвалю его тебе на спину и беги за мной, – тем временем бескалы завели своих лошадей в воду, я же схватила нож и отрезала верхушку стрелы, после чего еле-еле взвалила Макки на спину Якши.

- Макки! Очнись, слышишь?! Очнись! – он приоткрыл глаза. - Держись за его шею и не отпускай, ни в коем случае не отпускай! – Макки из последних сил обнял шею Карукка.

Я вскочила на его коня, и мы устремились в лес. Якши бежал впереди. В моей голове крутилась лишь одна мысль: «Только бы он выжил!» Видимо, в это момент я по-настоящему осознала, какое сильное чувство испытывала к нему. Мы буквально летели, не оглядываясь назад, а через полчаса впереди показалась деревня, воины отворили ворота и впустили нас. Я подъехала к шатру вождя, акатти уже начали выходить из своих кувэ, женщины и дети при виде Якши закричали, а воины окружили его и выставили вперед копья. Укатри вышел наружу: