Найти и обезвредить - [139]

В Анапе отец Игоря служил в военно-морской пограничной части. Игорь все свободное время проводил среди моряков. И решил обязательно стать военмором.

Весной 1941 года он окончил девять классов. Он был комсомольцем, членом райкома. И когда началась война, когда враги подошли к Анапе, он с военным отрядом пробрался под Новороссийск, на легендарную Малую землю… Пути по суше уже были перерезаны фашистами. Моряки добирались к Малой земле вплавь, пока их не подобрали в открытом море наши военные катера.

Потом Игорь вместе с моряками был в Геленджике, в воинской части № 42621. И оттуда переправлялся в тыл гитлеровцев. Шесть раз он возвращался с задания, принося важные сведения о враге. И ушел в седьмой раз…

Об этом седьмом задании нам рассказал в письме его друг Василий Назаров:

«Во время войны я жил в Анапе. Игорь нашел меня. Он сказал, что пришел по заданию уже в седьмой раз. Я подробно сообщил ему, где расположены огневые точки фашистов, где стоят гитлеровские части. Он все повторял, пока не запомнил наизусть… Потом он ушел. Больше я его не видел. Уже позже узнал, что Игорь погиб в гестапо».

Отец Игоря Николай Ефремович Смирнов слышал: его сын представлен к награде. Но опоздала награда…

Пусть не знали бойцы-черноморцы, как погиб их славный товарищ, пусть не получил он перед торжественным строем заслуженного ордена. Память народа — высшая ему награда.

В деревню Жуки Белорусского Полесья гестаповцы нагрянули неожиданно. Они рассчитывали захватить партизан. Каратели зондеркоманды оцепили деревню со всех сторон и пошли от избы к избе, простреливая палисадники очередями пистолетов-пулеметов. Отряда партизан не нашли. Но командир был схвачен врагами. Почему он оказался в тот день в деревне? Кто знает. Может быть, выполнял задание, а может, потому, что его жена, тоже партизанка, уже носила под сердцем ребенка…

Их привели в штаб вдвоем. Сначала били его. Потом ее. Резиновыми шлангами, коваными сапогами. Каратель Вейх на суде сказал, что даже он впервые участвовал в таком зверском избиении. Они убили ребенка, уже шевелившегося у женщины под сердцем.

Истерзанного командира отволокли в сарай. На рассвете Вейх заглянул в сарай — в нем никого не было. Под задней стеной был прорыт лаз. Каратель бросился за сарай и увидел по росе темный широкий след. Значит, командир очнулся ночью, нашел в себе силы сделать подкоп и ползти. Вейх настиг его в семидесяти метрах от сарая.

Ему накинули на шею петлю и поволокли к яме. В яму уже была брошена его жена. Она была еще жива.

Каратели говорили на суде: им стало страшно — партизан и партизанка не сказали ни слова.

Кто эти герои? Кто назовет их имена?

Краснодар. Улица Кирова в акациях и каштанах. Приземистый домик под номером 119/1. На окне стручки красного перца, банки с компотом. А на стене портрет мальчика в рубахе-украинке, с шевелюрой, старательно зачесанной на пробор.

Денис Антонович Головатый тяжелым ногтем скребет на столе клеенку. Под прикрытыми веками слезы.

— Он был комсомолец, наш Володька, секретарь комитета школы. Ему было семнадцать…

За стеной в вечернем дворе под навесом винограда девушка грустным контральто поет о любви, где-то рядом дребезжат пустые трамваи.

— Меня тогда не было дома. Воевал… Но Варвару Зиновьевну не спрашивайте — с того дня она не может говорить о Володьке, болеет сердцем… Он-то у нас один. Я сам расскажу…

Может быть, не надо тревожить душу? Но о Владимире Головатом, секретаре школьного комитета комсомола, должны знать все.

В ту осень 42-го Владимир пошел бы в десятый класс. Но Краснодар захватили оккупанты. Накануне он и его друзья слушали радио: бои под Армавиром. Решили: если Красная Армия будет отходить, то уйдут тоже. А утром по улице уже грохотали фашистские танки.

Они остались. Они создали подпольную комсомольскую группу. Владимир — во главе. С ним — Александр Зубашев, Леонид, всего семеро, и среди них девушки — Вера и Лида. С Лидой он дружил — светло и тревожно, как дружат с девушкой в семнадцать лет.

Их место сбора было в доме на углу улиц Шаумяна и Буденного, около Сенного рынка. Комсомольцы слушали радио, писали листовки по сводкам Совинформбюро и распространяли их в толпе на рынке. Они успели сделать мало. Они так и не установили связи с партийным и комсомольским подпольем. Известно только, что они готовились взорвать мастерские напротив рынка. В них стояли на ремонте фашистские танки и был склад горючего. В конце января во время бомбежки склад взлетел на воздух, и танки сгорели. От авиабомбы или Головатый с товарищами осуществили свой план — неизвестно.

На второй день после взрыва на складе остановилась у дома Головатых легковая машина. В ней — эсэсовцы из зондеркоманды…

Одного из друзей Владимира, Леньку, гестаповцы схватили. Остальные успели скрыться. Через полмесяца Красная Армия освободила Краснодар. Тогда весь мир впервые узнал о страшных зверствах карателей, о душегубках. В Краснодаре начала работать Чрезвычайная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Отец Владимира, тяжело контуженный перед тем в бою под Лозовой, был демобилизован из армии и вернулся в родной дом. От коллектива завода «Краснолит» его выбрали членом комиссии по расследованию злодеяний фашистов.