Найди свое счастье - [3]

Кэт взглянула на только что купленные модельные карамельного цвета замшевые туфли, теперь покрытые слоем грязи цвета засохшей крови.

— Я ценю твою заботу.

— Что-то дождливо в последние дни.

— Похоже на то.

Мэдлин слегка улыбнулась, повернулась, чтобы уйти, но передумала.

— Полотенца в шкафчике. — Она начала переминаться с ноги на ногу и откашлялась. — Послушай, прости мою назойливость, просто я хотела… ну… просто это так странно, что вы с Райли не вместе. То есть я имею в виду, что у вас была такая любовь! Все знают об этом! Твое исчезновение чуть не убило его. Он завалил экзамены в школе. Мы думали, что в один прекрасный день ты вернешься к нему, и вот ты здесь! Ты ведь поэтому здесь, правда? Ты вернулась к Райли?

Кэт не была уверена в том, что правильно расслышала. Может, ее подвел слух? Она уехала отсюда, и это чуть не убило его? «Уезжай, Кэт. Все кончено», — напомнила она себе его слова.

Кэт собралась ответить на вопрос Мэдлин. Она вздернула подбородок, выпрямила спину и приказала себе не волноваться из-за старой обиды.

— Давай серьезно, Мэдлин. С трудом верится, что Райли Боланд не закончил среднюю школу по моей вине.

Мэдлин поморщилась в замешательстве, она прыснула от смеха, ее глаза заблестели. Когда к ней вернулось самообладание, она сказала:

— Ну конечно, он закончил. Просто остался на второй год.

— Что ж. Я рада за него. — Она и правда была рада. В конце концов, когда Райли станет слишком старым для строителя, он сможет найти применение своей светлой голове в муниципальном колледже. Райли всегда удавалось многого добиться одним обаянием, но, помимо того, Господь наделил его недюжинным умом. Даже когда он был ребенком, это было очевидно. Кэт всегда восхищало это качество, она с удовольствием отмечала его и у своего сына. У сына Райли.

Мэдлин, бряцая универсальной отмычкой, сосредоточенно уставилась на Кэт.

— Так ты уже была сегодня на стройплощадке? Ты там испачкала свою красивую одежду?

— Да, к сожалению.

Она заметила странную комбинацию озабоченности и ликования на лице Мэдлин и подумала, что жизнь — сложная штука. Кэт была девчонкой-сорванцом и предпочитала книги и старые фильмы косметике и лаку для волос. А Мэдлин Боумэн была расфуфыренной принцессой и всегда пользовалась успехом на танцах в День Сэди Хокинс[1], одним словом, девчонкой, каких Кэт старательно избегала. Конечно, люди меняются, но Кэт все же решила сохранить в тайне детали своего визита от хозяйки, которая везде совала свой нос.

— У нас с Райли был короткий разговор. На бензоколонке мне сказали, где можно найти его по субботам.

Брови Мэдлин поползли вверх, она по-прежнему не отводила взгляда от Кэт. Наконец, она откашлялась.

— Уф, так ты еще не заходила к Вирджилу?

— Нет, это в планах на завтра. Мои родители будут немало удивлены.

Мэдлин дважды моргнула, не в силах спрятать неловкость. Нельзя сказать, что ее реакция удивила Кэт. Упоминание имени Вирджила Кавано у всех неизменно вызывало подобную реакцию. А что еще могли сказать люди? «Твой отец совершенство»? Вряд ли.

Мэдлин вдруг решительно кивнула, быстро сняла с кольца два ключа и подала их Кэт, объяснив, что один от входной двери, а второй от ее номера.

— Отдыхай, — сказала Мэдлин и суетливо попятилась к двери, избегая встречаться с Кэт взглядом. — Обед будет готов в шесть тридцать. Я накрою для тебя и твоей подруги.

Когда Мэдлин выскользнула в коридор и закрыла дверь, Кэт вздохнула с облегчением и потерла лоб грязной ладонью. Все, что ей было нужно, это тишина, горячая ванна и немного сна. Может быть, после этого она будет в состоянии оценить масштаб беспорядка, который она навела, когда вернулась сюда — к людям, которые никогда не любили ее, в этот город, которому она никогда не принадлежала. А ведь всего три дня назад, за бутылкой шампанского за двести долларов в ресторане «Времена года», все это казалось ей отличной идеей.

«Почему сейчас?» Это было все, о чем мог думать Райли по пути домой. Он приспустил окно старого пикапа в надежде, что сильный осенний ветер приведет его в чувство, но он лишь заставил его дрожать, Сейчас он чувствовал себя по-настоящему живым в первый раз за много лет. Все, о чем он мог думать, это о блестящих светлых волосах Кэт, ее огромных медового цвета глазах и розовых губах. В ушах у него звучал голос этой девчонки, который резал по живому. Бог свидетель, как ему хотелось прикоснуться к ней. Все внутри его кричало: «Не подходи к ней, не обнимай ее, не целуй ее, черт побери, до того, как скажешь, как сильно ты ее ненавидишь».

Потому что он ненавидел ее. И в этом не было никаких сомнений. А еще он любил ее всем своим существом. И он понятия не имел, какого черта она решила удрать в такой ответственный момент, затем воскреснуть и превратить его жизнь в хаос — уже во второй раз. Чего она хочет? Извиниться за то, что запретила ему быть отцом собственного ребенка? Она явно не выглядела виноватой.

Может, она хочет денег на обучение сына в колледже? Один Бог знает, как счастлив он будет отдать все до последней крошки хлеба, но Кэт вовсе не выглядела так, будто нуждается в деньгах. Она прикатила на новеньком «ягуаре», место которому на парижских улицах.