Найденыш - [15]

— Капитан, — сказала леди Селби, — полагаю, любой из нас от всей души присовокупит «аминь» к вашей молитве. А теперь не споете ли вы те две песни, о которых говорили?

— Конечно, спою, если вашей милости угодно. Первая для мужского голоса, ее я исполню сам. Она называется:

Возвращение швейцарца

Томлюсь, вспоминая могучие скалы,

Давно я покинул родные края,

Где, пенясь, ревет водопад одичалый,

Но там мое сердце и память моя.

Мне бы к утесам и мрачным ущельям

От тихой реки убежать бы назад,

Пусть ее воды струятся весельем,

Плещут и шепчут, поют и журчат.

Бури услышать бы мне завыванье,

Мрачно гудящей в горах ледяных.

Песнь ее сладкие воспоминанья

Будит пронзительней звуков иных.

Встретит в отчизне пропавшего сына

Пляшущих молний стихийный пожар,

Сосен склоненных седые вершины,

Тяжкого грома небесный удар.

Мне эти дикие звуки милее

Песен страны, где растет виноград,

Ветр предрассветный прохладою веет,

Кроткие звезды на тверди горят.

Вершины, окутанны мантией снежной,

В разрывах неистово мчащихся туч,

Прекрасней, чем небо Италии нежной

И вечного солнца ласкающий луч.

Здесь я, как орленок в гнезде над обрывом,

Дышать научился и в небо смотреть.

Здесь домик убогий под кровом

счастливым.

Вернусь, чтоб под сенью его умереть[19].

Звучный и мягкий голос капитана как нельзя лучше соответствовал настроению слов. Все гости слушали затаив дыхание, а когда певец умолк, наступила долгая тишина. Наконец леди Селби прервала ее, сказав:

— Спасибо, капитан, вы превзошли самого себя. Слова, настроение, голос — все составляет идеальную гармонию. А теперь доставайте вторую вашу песню, мне не терпится ее услышать.

— Она у меня здесь, миледи, но лучше подходит для женского голоса. Не соблаговолит ли ее милость нам спеть?

— О нет, капитан, я уже давно не играю и не пою. Обратитесь к кому-нибудь помоложе.

— Что ж, — ответил капитан, — если маркиза Доуро примет то, от чего отказалась ваша милость, я буду чрезвычайно признателен.

Марианна взглянула на супруга, который шепнул: «Думаю, песня любовная, так что уступите ее кузине».

— Благодарю за честь, но я не смогу спеть ее так, как она того заслуживает, и потому прошу вас меня извинить.

— Увы! — воскликнул капитан. — Я — отвергнутый ухажер и не знаю, к кому обратиться теперь!

— Ну, здесь есть леди Джулия, — игриво заметила маркиза, — и, судя по лицу, она очень хочет, чтобы вы попросили ее.

— Скажите, сударыня, примете ли вы то, от чего привередливо отвернулись две другие дамы?

— Да, — ответила она, — какой бы вздор ни болтала тут Марианна.

Капитан Арбор протянул ей ноты. Леди Джулия вышла вперед и грациозно уселась рядом со стоящей поблизости арфой. Она сыграла короткую прелюдию, словно проверяя, настроен ли инструмент, затем перешла к песне. Ее чистый, как флейта, голос сплетался со звуками арфы, взмывая все выше и выше. Слушатели подались вперед. Никто не шелохнулся и не произнес ни слова, покуда она пела следующее:

Спокойные воды целует луна,

Дрожа, отражаясь, златятся лучи,

Проснись, моя радость, от сладкого сна,

Взгляни, как прекрасна природа в ночи.

Развеялись тучи, светлы небеса,

Сапфировой аркой над нами горят.

Напитана запахом пряным, роса

Счастливой Аравии льет аромат.

Забыл соловей свой полночный напев,

Но слышишь, как ветви вверху шелестят?

То ласковый ветер скользит меж дерев,

И вслед ему нежные вздохи летят.

Сияющих звезд хороводы в тиши

Выводит Диана в назначенный срок.

Спеши, о моя Джеральдина, спеши

Со мною к ручью, где сребристый песок.

Откуда же шепоты эти звучат?

Сколь слаб и сколь сладостен звук

неземной.

На мне ли покоится влажный твой взгляд?

Скажи, о любимая, ты ли со мной?

Чу… шорох ветвей. Неужели она?

Сквозит белизна… из ночной темноты

Выходит навстречу, светла и нежна,

Как призрак любви, как душа красоты.

Громко и долго звучали аплодисменты после того, как последняя нота замерла на ее губах. Только Сидни, все это время стоявший у леди Джулии за спиной, не хлопал, и она, обернувшись к нему, спросила:

— А вы, сэр, не любите музыку?

— Люблю, — ответил он, — всем сердцем и всей душой, но когда поет ангел, как мне найти слова, чтобы описать охвативший меня восторг?

Леди Джулия густо покраснела. Джентльмен, с которым она сегодня танцевала, это заметил, недовольно нахмурился и хотел уже обратиться к Сидни, когда маркиз Доуро, внимательно наблюдавший за разговором, опередил его такими словами:

— Итак, Джулия, скажите, кому вы посвятили эту серенаду? У вас за спиною два джентльмена, и каждый хотел бы отнести ее к себе. Советую вам рассудить их, пока дело не дошло до ссоры.

— До ссоры? — переспросила она, торопливо оборачиваясь. — Что такое?

— Ничего, сударыня, — отвечал Сидни. — Ровным счетом ничего. Я ни слова не сказал вашему спутнику и не имею намерения говорить.

Засим он поспешно отошел прочь.

Тут пригласили ужинать, и гости направились туда, где были накрыты столы. За время еды ничего существенного не произошло, а вскоре по ее завершении начали объявлять кареты, так что все, за исключением нескольких приятелей лорда Селби, намеренных скоротать остаток вечера за бутылкой в обществе хозяина, отбыли. Сидни в одинокой задумчивости добрел до отеля и немедля улегся спать. В ту ночь ему снилось, что он в раю и слышит пение ангелов.