Навстречу неизведанному - [29]
Решение совета или, как тогда называли, консилиума записали отдельным рапортом и сняли копию для направления в Адмиралтейств-коллегию.
Текст консилиума подписали: боцманмат Василий Медведев, подконстапель Василий Григорьев, штурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин; последним поставил свою подпись лейтенант Василий Прончищев.
В тот же час «Якутск» повернул обратно, взяв курс на юго-восток. С трудом пробивались сквозь льды. Утром следующего дня усилился мороз, ветер затих и наступил полный штиль. Море быстро стало покрываться молодым льдом. Стоять было нельзя, появилась реальная опасность быть зажатыми во льдах. Более четырех часов шли на веслах, которые все время обмерзали. Льдом покрылись все снасти судна, и «ежели б постояло так тихо одни сутки, то боялись тут и замерзнуть». [117]
К счастью, подул северный ветер, взломал молодой лед, и «Якутск» пошел на юг под парусами.
На следующий день опять попали в сплошной лед, вынуждены были переменить курс и идти на северо-восток искать возможного прохода «для того, что видим впереди себя и по обе стороны великие стоящие и носящие льды и шли между льдами, которые были от нас в расстоянии сажень по семь и меньше». [118]
В последующие дни «Якутск» по-прежнему с большим трудом пробирался между громадными ледяными полями, отколовшимися от припая, которые со всех сторон окружали это маленькое судно, подступая к нему вплотную.
23 августа у входа в Хатангский залив попали в шторм. Утром следующего дня, как только шторм затих, подошли к западному берегу Хатангского залива, где по решению консилиума предполагали остановиться на зиму. Посланные осмотреть берег сообщали, что жилья не нашли, нет и леса-плавника, годного для постройки изб. Это известие было воспринято с большим огорчением. Команда, измученная длительным походом, нуждалась в отдыхе, людям надо было обогреться, высушить обледенелую одежду и приготовить горячую пищу.
Прончищев дает команду направиться на старое зимовье в устье реки Оленек, до которого оставалось пройти 57 миль. Море, расстилавшееся перед путешественниками, было совершенно чисто ото льда. Свежий, все усиливающийся ветер надувал паруса и быстро нес судно к цели.
26 августа в восемь вечера в слабой дымке увидели берега Оленекского устья. Моряки начали уже льстить себя надеждой, что они почти дома, у своего долгожданного жилья, но 27 августа рано утром поднялся сильный шторм и поставил их в такое опасное положение, в которое они еще не попадали. Огромные валы ходили через все судно. Появились отдельные льдины; поднимаясь и опускаясь вместе с волнами, они грозили пробить борт «Якутска» Убрали все паруса, бросили два якоря и спустили спасательные буи. Стали у бортов с баграми наготове, чтобы отталкивать льдины. Но вскоре «оторвало у большого дрека буй» и унесло в море. [119] «Якутск» стал давать большой крен, и волны все чаще наваливались на палубу. Качка измотала людей, закрепленный намертво груз сдвинулся с места, начал «гулять» в трюме.
Новым порывом ветра судно вместе со льдами понесло к югу. Грозила полная катастрофа. «Якутск» мог быть выброшен на берег или разрушен ударами льдин. По счастью, в девятом часу вечера шторм прекратился и явилась возможность управлять судном.
С наступлением холодов все снасти судна обмерзли. Изможденный экипаж выбивался из последних сил, еле справляясь с обледенелыми парусами.
28 августа «Якутск» подошел к устью реки Оленек, где и остановились, так как ранее обследованная протока обмелела. Необходимо было искать новый фарватер.
Теперь экспедиция находилась в широте 73°13′, в 24 милях от старого места зимовки.
Состояние здоровья Прончищева ухудшалось с каждым часом. Все суставы распухли, появилась сильная боль в позвоночнике. Несмотря на это, никто не слышал ни слова жалобы из уст начальника отряда, надежда на выздоровление не покидала его.
Жена его Мария как могла старалась облегчить страдания. больного. Эта смелая женщина, не желая расставаться с мужем, пошла с ним в трудную морскую экспедицию. Ей пришлось преодолеть немало административных препятствий, прежде чем попасть в отряд экспедиции. Судно было военное и женщинам не дозволялось на нем оставаться. Но никто не смог противостоять настойчивой просьбе этой необыкновенной женщины. И она осталась на судне, пережила тяжелый год, год трудных морских походов и нелегкой зимовки на берегу Северного Ледовитого океана.
И вот теперь перед ней был умирающий муж. Силы ее самой были тоже подорваны. Спустя сто шестьдесят лет в одной из книг о крайнем севере отметят подвиг Марии Прончищевой такими словами:
В летописях арктических путешественников мы не встречаем подобного примера женской самоотверженности и любви». [120]
В половине третьего часа дня Прончищев с помощью сопровождающих его моряков И жены сошел с судна в ялбот и поехал на берег, надеясь найти там местных жителей, которые могли бы обеспечить свежей пищей, так необходимой для него, и временно приютить в теплом жилище.
В это время «Якутск» продолжал искать фарватер входа в устье реки. На следующий день в 11 часов вечера прибыл Прончищев. Поездка оказалась безрезультатной и заметно ухудшила его состояние.
