А истина была довольно проста и заключалась в том, что здесь для сестер начались захватывающие приключения, завершившиеся исполнением их самых сокровенных желаний.
— Как же это неудобно! — воскликнула Лорел. — Я совершенно не могу согнуться.
Остальные только добродушно рассмеялись, глядя, как Лорел безуспешно пытается дотянуться до бисквита на подносе.
Радуясь возможности помочь старшей сестре и маленькому племяннику или племяннице, которому вот-вот предстояло появиться на свет, Холли взяла с подноса тарелку и протянула Лорел. Свободной рукой она нежно погладила сестру по огромному животу.
— Осталось немного, дорогая, — сказал Эйдан. — Очень скоро ты станешь такой же гибкой, какой была.
Холли протянула тарелку Айви, но та решительно отвернулась.
— Я буду только пить чай. Когда отвращение вызывают угри или аспарагус, это я могу понять. Но бисквиты и пирожные! Нет, все же в жизни нет справедливости.
— Не бойся, Айви, — улыбнулась Уиллоу, откусив очередное пирожное. — Скоро все пройдет. Лорел сказала, что тошнота и отвращение к пище проходят уже на самых первых месяцах, правда, Лорел?
Старшая сестра ответить не успела, потому что как раз в это время раздался громкий звон дверного колокольчика.
Лорел нахмурилась:
— Кто это может быть в такой час?
— Я пойду посмотрю.
Эйдан встал и направился к лестнице.
— Нет, я сама! — вскинулась Холли. — Уверена, это мистер Биглоу, пекарь, живущий по соседству. Я дала ему сегодня утром книжку, а он взамен обещал принести нам вечером своих восхитительных булочек.
— Ну конечно, — пробормотала Айви и зажала рот рукой. — Как будто больше не о чем говорить, кроме как о выпечке.
Выглянув из окна, Холли с удивлением увидела не мистера Биглоу, а незнакомую темноволосую женщину в простом зеленом платье. Чуть поодаль стоял массивный черный экипаж без герба или других опознавательных знаков. Он мог принадлежать любому из состоятельных лондонцев. Во всяком случае, так подумают соседи. Но Холли знала больше, и ее сердце забилось в тревожном предвкушении.
— Я могу вам помочь? — спросила она, едва не приплясывая от нетерпения.
— Мисс Холли Садерленд?
— Да, это я.
Женщина протянула Холли большую книгу в тяжелом кожаном переплете.
— Это для вас, мисс.
— Для меня? — Холли недоуменно уставилась на книгу. Это оказались хроники «Королевского Аскота»[4] за весь период его существования. — Скачки? Не понимаю. Кто прислал это? А я-то думала…
Но она не могла произнести вслух, что именно она думала, потому что выходило, что она ошиблась. Плечи Холли поникли от огромного жгучего разочарования.
Женщина подалась вперед и шепнула:
— Посмотрите внутри.
Холли раскрыла книгу, и из нее выпал сложенный листок бумаги. Женщина подхватила его, не дав упасть на землю, и протянула ей. Сломав печать, Холли прочитала письмо.
«Дорогая Холли!
Мне очень нужна ты — только ты. Ты должна немедленно приехать ко мне в Виндзор. Никому не говори, кроме сестры, конечно. Но прошу тебя, поспеши!
Твоя В.»
Чувствуя себя не в силах скрыть торжественную улыбку, Холли свернула письмо, вложила его между страницами книги и прижала ее к груди. Магия дома продолжала работать.
