Навсегда в твоем сердце - [109]

Потому что она любила его и могла выйти замуж только по этой причине. Приличия, честь, обязательства… Все это приводило ее в бешенство. Нет уж, лучше она умрет старой девой, до конца жизни вспоминая безумные дни, проведенные ею с Саймоном, чем выйдет замуж за него, поскольку этого требуют приличия, и позволит этим великолепным воспоминаниям увязнуть в болоте брака без любви.

Не приходилось сомневаться, что если он сказал такие слова, как «я готов», — все равно что он готов подмести пол или выйти из дома в дождь, раз уж необходимо, — значит, он не испытывает к ней тех же чувств, какие она испытывает к нему.

В глазах Айви стояли слезы, и она прилагала отчаянные усилия, чтобы не дать им пролиться. Тихим, но уверенным голосом она сказала:

— Я обращусь к королеве с просьбой выделить мне место в университете. Возможно, в Королевском колледже в Лондоне. Не думайте, у меня нет иллюзий, и я не жду, что меня примут туда официально и я смогу получить степень. Нет. Я буду вполне удовлетворена, если мне позволят посещать лекции, пользоваться библиотекой и лабораториями. И я продолжу работать вместе с сестрами в нашем книжном магазине. Пусть этот план покажется вам мелким и незначительным, но это мой план, и я намерена ему следовать.

— Айви…

Просьба быть разумной застряла у Саймона в горле. Он беспомощно покосился на графа. Мужчины выглядели заговорщиками, выступившими против ее армии из одного человека.

Она не желала быть разумной. Она хотела быть любимой. И если не может получить желаемое…

— Я не жду, что вы меня поймете. Вы оба воспитывались примерно одинаково и с детства усвоили определенные правила поведения. Но мой, пусть и небольшой, опыт научил меня одному: что-то значительное происходит лишь тогда, когда человек достаточно отважен, чтобы выйти за пределы общепринятого. Вот и все, а теперь, если вы меня извините, я присоединюсь к Джасперу, который предложил мне вернуться в Кембридж с ним.

Уже за дверью Айви услышала громкое восклицание Саймона:

— Черта с два ты с ним поедешь!

Не колеблясь ни секунды, она вышла, точнее, выбежала в заполненный людьми холл. Людской поток вынес ее по ступенькам на подъездную аллею, где стояло множество экипажей. Создавалось впечатление, что все транспортные средства, имевшиеся в соседней деревне, были наняты, чтобы увезти из Уиндгейт-Прайори членов консорциума.

Возле одного изрядно потрепанного жизнью двухколесного экипажа Айви заметила Джаспера — его светлую шевелюру в кольце бинтов. Он увидел ее и сделал приглашающий жест рукой. Не медля и не оглядываясь на дом, Айви побежала по покрытой гравием аллее.

— Значит, ты едешь в Кембридж со мной? — улыбаясь, сказал Джаспер.

— Черта с два она с тобой поедет! — проревел голос за ее спиной.

— Она? Что за… Лорд Харроу? Нед? Что это значит? — Его изумленный взгляд метался между Айви и Саймоном. Наклонив голову, Джаспер тихо спросил: — Что он имеет в виду?

Ему было не суждено получить ответ на свой вопрос. Здоровой рукой Саймон выдернул Айви из коляски и потащил за собой. Айви периодически оглядывалась на совершенно ошарашенного Джаспера. Юноша сделал несколько шагов за ними, остановился, снова пошел, остановился. Он явно разрывался между желанием идти за ними и удовлетворить свое любопытство или остаться на месте и не вмешиваться в чужие дела. Когда Айви наконец огляделась, чтобы понять, куда Саймон ее тащит, они были уже у рва, окружающего Уиндгейт-Прайори с его декоративными укреплениями и изящными башенками.

Саймон завел ее в каменную беседку, окруженную вечнозеленым кустарником и увитую лозами винограда. Отсюда казалось, что Джаспер, экипажи и отъезжающие ученые находятся очень далеко. Создаваемый ими шум заглушал шелест листьев и громкие трели птиц.

В беседке Саймон наконец отпустил ее. Айви всмотрелась в его лицо и почувствовала приступ паники. Он был бледен до синевы, глаза лихорадочно блестели, а когда он сжимал левую руку, лицо искажалось болезненной гримасой.

— Ты не должен быть здесь, — с тревогой сказала она. — Надо вернуться в дом.

— Только после того, как мы поговорим.

— Но твое плечо…

— Отлично может подождать. А разговор не может.

Он двинулся к ней, чтобы обнять обеими руками, но заскрипел зубами от боли и закрыл глаза.

— Айви, прости меня. Говоря, что я готов, я вовсе не это имел в виду.

У нее земля ушла из-под ног. Заметив круглую каменную скамью, она без сил опустилась на нее.

— Значит, ты не готов?

— Нет. Да. Я имею в виду… — Он опустил голову, выругался и произнес: — Я хотел сказать совсем не это. Мои слова прозвучали… как-то не так. Мне трудно объяснить. Просто было несколько ужасных дней, а потом твой зять, начал бросать на меня убийственные взгляды и пообещал сломать шею…

— Да? Ну, это он погорячился. Он может выглядеть очень грозным, но на самом деле даже мухи не обидит.

— Возможно. Но, понимаешь, его присутствие здесь заставило меня говорить не то, что я хотел.

Саймон стоял перед ней, согнувшись, явно испытывая сильную боль, а выглядел встревоженным и сокрушающимся, и таким родным, что Айви захотелось броситься к нему, успокоить, попросить не расстраиваться еще больше, сказать, что все наладится.