Наводящие ужас - [66]

Уоррен Сомерсет перевел дыхание.

- Остаешься только ты. И доктор Бекман. Доктор, горько сожалею, но буду вынужден вывести в расход вас обоих.

- Как психиатр, - невозмутимо ответила Джо, - заявляю: именно в этом духе рассуждает любой убийца. У него, извольте видеть, выбора нет: он вынужден,убить... Сигме таковой диагноз не понравился.

- Дорогая моя, вы ошибаетесь. Я не убийца, но реалист, понимающий, от чего зависит спасение...

Уоррена Сомерсета прервал оглушительный треск штурмовой винтовки. Я быстро повернул голову, что было, поверьте, вовсе не легко и не просто, и увидел Антонию - на вершине утеса, где совсем недавно маячил часовой. Часового мексиканка сняла бесшумно: быть может, снова метнула нож.

Следующее движение мое было очевидным. Я исхитрился перекатиться, сграбастал Сомерсета за лодыжку и дернул, что силы оставалось. Господин Сигма грохнулся. Я навалился на него и придавил к земле.

- Джо, застрели Рутерфорда!

Сигма сопротивлялся, как бешеный. Он извивался, пытаясь ухватить пристегнутый к поясу браунинг, но я дотянулся до пистолета первым. Где-то позади хлестнул выстрел из двадцатидвухкалиберный игрушки. Потом еще один.

* * *

Конечно, Сомерсета нужно было бы прикончить немедля. Именно за этим и послали меня в Мексику. Я не выстрелил по соображениям отнюдь не гуманным, но тактическим: неизвестно было, загнал господин Суббота патрон в боевую камеру, или нет. Пользование самовзводным приспособлением требует изрядного усилия, а пальцы мои сгибались не вполне охотно.

Маленький пистолет продолжал взлаивать, словно рассерженный фокстерьер. Ему составляли аккомпанемент непрерывно выпускаемые Антонией очереди. "М-16" работала, как старая добрая молотилка. Потом к дуэту присоединились голоса других винтовок, иного калибра. Я невольно вспомнил: мексиканская армия использует 7,62-миллиметровые стволы...

"Хоть бы дерзкая, ничего и никого не страшащаяся дурища догадалась отступить", - подумал я. Красоваться на вершине утеса, который в любую секунду можно подмести автоматическим огнем дочиста, не рекомендуется ни при каких условиях. Уходи, ты ведь уже отвлекла неприятеля, дала мне возможность выкрутиться!..

Я ударил Сигму по лбу рукоятью браунинга. Сомерсет обмяк и затих. Скатившись долой с бесчувственного тела, я удостоверился: патрон в камере был. Я взвел курок и поднял пистолет, направляя дуло на Мариона Рутерфорда.

Хорошенькая Джо Бекман умудрилась-таки остановить великана. Отступала и непрерывно палила из маленького, немощного ствола. Получив четыре пули, Танк покачнулся, застыл, истекая кровью, но падать пока не собирался. Чересчур уж много было мяса и чересчур мало свинца.

Рутерфорд не без труда поднял огромные ручищи, пригнулся, опять пошел на Джо. Тщательно прицелившись, я выпустил одну-единственную девятимиллиметровую пулю и начисто вышиб гиганту мозги.

* * *

Окончив блевать, Джоанна отерла губы рукавом, повернулась ко мне:

- Прости, пожалуйста... Я могу чем-нибудь пособить?

- Можешь. Обыщи покойничка; отбери у него связку ключей: должна иметься. Выбери самый маленький, плоский, с простой бородкой... Вот, он самый. Давай, отопру наручники.

- Спасибо!

- Теперь давай мне винтовку Рутерфорда. Вот она, валяется...

- В этом нет нужды, сеньор.

Мягкий, странно знакомый мужской голос раздался позади меня. Я перекатился, поднял голову. Лейтенант Эрнесто Баррага стоял в полной полевой амуниции: пятнистый комбинезон; армейская винтовка, пистолет, кинжал в брезентовых ножнах; даже фляга на боку имелась. Тьфу ты, пропасть! Хэнк предполагал наличие армейского резерва, я горько жалел о его отсутствии... Телепатическая связь, не иначе...

- Вам не понадобится оружие, сеньор Хелм, - любезно заметил Эрнесто. - Мы вполне овладели положением.

- Откуда вы взялись?

- Наблюдали непрерывно, сеньор, - улыбнулся лейтенант. - Вы же не забыли, мои следопыты - лучшие на континенте; индейцы племени яки. Но вот когда вас подстрелили, оказалось нелегко собрать достаточное число бойцов: оттого и задержались. Приношу извинения.

Невысокие ребята, облаченные в такую же форму, сновали поблизости, сноровисто разоружая людей Сомерсета. На утесе не виднелось ни души. Я повел глазами, увидел, что мексиканский боец наклоняется над чем-то, лежащим у подножия скалы.

- О, Господи! - сказал я, и не заметил, как поднялся на ноги: - Нет!

* * *

- Ну-ка, - обратился я к Джоанне четверть часа спустя, - отдай маленький пистолет.

Женщина облизнула губы:

- У тебя же браунинг Сигмы; прямо за поясом торчит!

- Видишь ли, - медленно пояснил я, - девица участвовала в этом деле изначально. Думаю, Антония порадовалась бы, узнав, что последнюю точку поставило ее оружие. Постой передо мною, заслони, пока буду перезаряжать... Вот, спасибо. А теперь убирайся. Подальше убирайся, понятно?

Джо отошла, не сказав ни слова. Я повертел головой, увидел, что прибыл Рамон Солана-Руис, он же El Cacique.Рамон разговаривал с капитаном Луисом Алеманом, которого было впору обнять и расцеловать, как доброго приятеля. В сущности, Алеман и выручил меня от сомерсетовских бандюг.

Сигма стоял среди пленных. Опираясь на штурмовую винтовку, словно на трость, я заковылял к Рамону. Шагать оказалось неудобно: слева беспокоила сквозная рана, справа не давала забыть о себе опаленная зажигалкой подошва. На какую сторону хромать, спрашивается?