Наветренная дорога - [39]

Выплеснув лишний формалин, я уложил ящериц в коробку, расправил им ноги и согнул хвосты применительно к размеру коробки. Завернул коробку в лист пластика­та, завязал толстой резинкой и уложил поверх других упакованных образцов в жестя­ной ящик. Спустя несколько часов, когда ящерицы отвердели, я завернул их в сырую марлю и уложил в кулек из пластиката.

Кстати сказать, пластиковые кульки — радость для герпетолога. В прежние дни приходилось возить с собой банки с фиксирующей жидкостью для хранения в них до­бычи. Теперь, с появлением пластикатовых кульков, все можно везти домой в чемо­дане (если, конечно, не обращать внимания на изумленных таможенных чиновников).

Я разместил вещи в машине и не останавливаясь проехал до конца кокосовой рощи, потом повернул в глубь острова, переправился на пароме через реку Ортуар и пересек маленький город Пьервиль.

Добравшись до гостиницы «Атлантик Бич Гест Хаус», стоявшей на берегу рядом с церковью, южнее поместья Сент–Анн, я занял комнату, а потом отправился разыски­вать Бернара де Вертейля.

Креольские ребята помогли мне найти поместье и дом управляющего. Мистера де Вертейля я не застал дома, но его супруга — приятная француженка с острова Мар­тиника — пригласила меня на ужин.

― Мой муж, — сказала она, — будет очень рад узнать, что вы интересуетесь ля­гушками и другими подобными вещами.

Она добавила, что сейчас у них гостят двое антропологов, которые очень скоро должны вернуться домой.

Я поблагодарил миссис де Вертейль и сказал, что пойлу побеседовать с рыбака­ми, которых заметил на берегу.

Рыбаки сидели вокруг перевернутого индейского челнока–каяка и обсуждали, как лучше во время сильного прибоя спустить на воду длинный челнок. Среди них я уви­дел двух негров, производивших впечатление бывалых людей, и спросил о черепа­хах. Они повели меня к маленькому дому, стоявшему у самого берега, и показали двух самок зеленых черепах, лежавших на спине. Черепахи были пойманы вчера но­чью, когда вышли на берег для кладки яиц.

Затем мы прошли по берегу и набрели на следы и гнездо одной из пойманных че­репах. Закон, запрещающий трогать этих животных в период кладки яиц, видимо, мало беспокоил здешних жителей, и я промолчал. Рыбаки сказали, что в Майяро во­дится много черепах, однако раньше, когда их деды были молодыми, черепах было больше, теперь же редко удается поймать двух за одну ночь. По их мнению, умень­шение численности объясняется тем, что постоянно промышляют самок, выходящих на кладку яиц. Я задал вопрос — могут ли быть помехой для черепах кокосовые пальмы. Они отнеслись к этому скептически. И понятно — ведь они проживали на не­размываемом участке берега, где корни деревьев не образовывали преграды для че­репах.

Я поблагодарил обоих рыбаков и пошел к дому де Вертейля.

Как я упоминал, Бернар де Вертейль принадлежал к числу людей, общение с кото­рыми придает бодрость любой экспедиции. Ему все равно, в чем состоит ваша проблема, и он готов помочь вам, даже если вы всерьез интересуетесь какой‑то че­пухой. Мистер де Вертейль до тонкости знает Тринидад, хорошо относится к жите­лям, и они отвечают ему тем же.

Он так обрадовался моему неожиданному приезду, будто давно не видел гостей, хотя в этот момент их было у него трое. Просто непонятно, как ему не надоели люди, ищущие помощи и совета.

Когда же я упомянул о своем желании увидеть загадочную лягушку, они пришел в восторг. Он всегда приходил в восторг, когда предстояло показывать пруды, где во­дятся лягушки. Мистер де Вертейль спросил, поймал ли я черепаху–морокой, и, узнав, что не поймал, огорчился и сказал, что ее не так легко разыскать, но, может быть, нам удастся приобрести ее у одного человека.

Морокой — сухопутная черепаха, родственная гигантским черепахам Галапагос­ских островов. Это единственная полностью сухопутная черепаха, обитающая в тро­пической части Южной Америки. По–видимому, она переселилась и в девственные места некоторых островов Вест–Индии, но родом она из Тринидада. Мне давно хоте­лось иметь ее в коллекции, и я всегда таил надежду с ней повстречаться.

Я сказал де Вертейлю, что моя первоочередная задача — встретить загадочную лягушку, но он настойчиво твердил: «Морокой становится редкостью, и вы должны отвезти одну домой». Ведь черепаху можно отослать морским путем, и таким об­разом сохранить для мелких животных место в багаже, который пойдет со мной. У здешнего китайского купца будто бы есть одна или две черепахи, и вся проблема за­ключается в том, чтобы уговорить его расстаться с ними «Мы должны, — заявил он, — пойти и добиться этого, и притом немедленно». Вот каков был де Вертейль.

Мы вышли из дома, вскочили в «ситроен», подъехали к шоссе и повернули на юг. Вскоре остановились перед находившимся у самой дороги магазином. За прилавком сидела опрятная, привлекательная мулатка — жена Ли Ю, владельца магазина. Ми­стер де Вертейль поздоровался и спросил, дома ли ее муж. Она встала, направи­лась в глубь магазина к двери, ведущей на семейную половину, и позвала. В ответ раздался крик «ион–ын», и появился хозяин.

Мистер де Вертейль принялся объяснять наше дело, постепенно приближаясь к существу вопроса, и изобразил желание приобрести морокой так, как будто это была шуточная прихоть. Покуда де Вертейль объяснял, хозяин магазина стоял и смотрел не то безразлично, не то с некоторой подозрительностью.