Наверное, звезды сошли с ума - [47]

Критические дни уже заканчивались. И терпение императора тоже. Становилось понятно, что этой ночью отвертеться от сексуального контакта уже не получится. Да и, по правде говоря, не хотелось. Я и сама безумно соскучилась по тем ощущениями, которые познавала лишь соединяясь с Сайджелом. Тем более, что первая неделя после месячных считалась безопасной, и риск беременности стремился к нулю. Наконец-то я стала трезвой головой смотреть на очевидные вещи, и была рада этому.

Ночью мы с императором долго не могли уснуть, раз за разом соединяя наши тела и, как мне казалось, души. Столько трепета и волнения было в наших ласках! Мы сгорали и плавились в объятиях друг друга.

А ближе к утру Сайджел мне прошептал:

— Шания, ты даришь мне столько тепла. Никогда не думал, что такое возможно.

Улыбнулась, тая в его объятиях:

— Конечно. Так и должно быть.

А потом вдруг улыбка стала грустной. Очень жаль, что в моей жизни все происходит совсем не так, как должно быть!

На следующий день впервые попросила Сайджела рассказать о том, чем он занимается целыми днями как джеррский император. Думала, отмахнется от вопроса. Но он наоборот оживился и предложил поехать с ним в город.

Надо же! И почему я раньше до этого не додумалась?!

Мы сели в автокар и сначала посетили Центр Правосудия. Это было величественное многоэтажное здание, построенное из черно-красных панелей. Из чего были сделаны сами панели, я так и не поняла. Что-то среднее между стеклом и пластиком.

Внутри все также было в черно-красных тонах.

Интересные контрастные сочетания цветов во всех интерьерах и экстерьерах манульцев производили весьма сильное впечатление.

Черные полы, черный стеклянный лифт и красные стены. Незабываемое зрелище! Немного било по глазам сначала, но потом даже стало нравиться.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж и вышли в большой холл.

Два охранника не отставали ни на шаг. Я не видела у них никакого оружия. Только какие-то металлические браслеты на обеих руках. Интересно, как они будут защищать императора, в случае чего?!

Мы оказались в помещении, похожем на приемную. Там за столом сидела молодая манулка и что-то усиленно набирала на клавиатуре. Оказывается, манульцы до сих пор пользуются этими старомодными компьютерами, надо же!

При виде нас манулка встала, склонила голову и произнесла:

— Эл-сьен, здравствуйте.

— Эла Рамийя, здравствуйте, — ей в тон ответил император. — Кардинал у себя?

— Да. Он ожидает вас.

Сайджел повернулся ко мне:

— Шания, присядь в кресло. Придется подождать. Постараюсь недолго.

— Хорошо.

Ответила и поискала глазами кресло. Красное, конечно же!

Услышала, как Сайджел обратился к манулке:

— Рамийя, позаботься об эле Шании.

— Хорошо, эл-сьен.

Расположившись в кресле, посмотрела на Рамийю. Она некоторое время вглядывалась в меня, а затем поинтересовалась:

— Сделать вам чаю?

— Да, спасибо, — ответила ей.

И в скором времени наслаждалась вкусным травяным чаем.

Минут через десять открылась дверь, и в приемную вышел Сайджел в сопровождении кардинала.

Я склонила голову:

— Эл-сай, Джентон, приветствую вас.

— И я вас приветствую, Шания, — ответил он после небольшой заминки.

Затем перевел взгляд на императора, будто молчаливо спрашивая о том, что я здесь делаю.

Сайджел проигнорировал его взгляд и обратился ко мне:

— Шания, вы готовы ехать дальше?

— Да, — ответила сразу же.

Но взгляд то и дело возвращался к кардиналу. Я ощущала, что не нравилась ему. Интересно, с чего бы?!

Разместившись в автокаре, спросила у Сайджела:

— Обязанности кардинала — это правосудие?

— Да, — тут же последовал ответ. — А еще он является нашим Смотрителем Нравственности.

Такая формулировка вызвала улыбку:

— Смотрителем Нравственности? Разве манульцы могут быть безнравственными? Вы все настолько чопорны и серьезны.

— Пусть тебя не обманывает внешнее спокойствие многих манульцев.

— Но ведь вы не проявляете эмоций.

— Но это вовсе не говорит о том, что мы их не испытываем.

Вот это поворот!

Император ненадолго задумался, а потом сказал:

— Шания, нас с самого рождения учат контролировать эмоции. Женщинам эта наука дается намного сложнее, чем мужчинам. Думаю, ты и сама видела некоторые эмоции на лицах манулок. И им это прощается. Чего не скажешь о мужчинах. Нам эмоции запрещены, особенно если мы хотим занимать хоть какое-то положение в обществе.

О звезды!

— И как же вас этому учат?

Император отвернулся к окну:

— Существует множество способов, поверь мне. Первый из них — это инъекция. Ее делают всем новорожденным. Она действует около года. Наши младенцы практически не плачут и не капризничают. А после этого детей отдают в специальные учреждения. Это что-то типа школ, но они называются 'Центрами корректировки'.

Он повернулся ко мне, и, видимо, заметив на моем лице удивление и непонимание, поспешил продолжить:

— Там с детьми ничего страшного не делают. Просто каждому дают няньку-наставника, которая занимается с ребенком до шести лет. Дальше они идут в школу.

— И ребенок с годовалого возраста отлучен от родителей? — в ужасе воскликнула я.

— Три дня он проводит в центре, три дня дома. И так далее.

О звезды! Какой кошмар!

— Но почему так важно уметь скрывать эмоции? Что в них плохого? — продолжала негодовать.