Наваждение и благородство - [16]

– Но все равно это будет подлый обман. Александр Львович помог мне окончить Институт, дал кров и работу… Он мне доверяет… Все это будет очень непорядочно с моей стороны. Ваш отец так добр ко мне… – она колебалась. Но предложение было невероятно заманчивым.

– Да, мой отец уважает и ценит вас. И я тоже. Но что плохого вы делаете? Помогаете и мне и ему избавиться от навязчивого семейства Розенфельдов.

– И когда надо ответить? – она была не уверена и все еще продолжала сомневаться.

Но Екатерина чувствовала, что уже почти готова поддаться уговорам. Тогда Генрих применил все обаяние, на которое был способен, умоляюще сложил ладони и заглянул ей в глаза:

– Сегодня до вечера я должен дать ответ отцу. Я откажусь от женитьбы, он лишит меня наследства и средств к существованию. Я пойду по миру с сумой и умру с голоду где-нибудь по дороге на каторгу, так как ограблю булочника! Помогите… Прошу вас, будьте милосердны, спасите меня от нищеты! Моя судьба в ваших руках!

– Вы даже сейчас не можете не шутить и не дурачиться! – Екатерина невольно улыбнулась, и это разрядило напряженную обстановку.

– А что мне остается? – Генрих стал серьезным. – Конечно, я не стану нищим, я и ныне много работаю. Со своим образованием и опытом я смогу жить безбедно и без поддержки отца. Но отношения с ним будут испорчены надолго, если не навсегда. И это меня тяготит, – было заметно, что он и правда дорожит добрыми отношениями с отцом. – Да, и еще… Если отец все же не признает нашу помолвку, я, естественно, в этом случае также выполню свое обещание и оплачу ваше обучение и квартиру. Ну и компенсирую моральный ущерб, если это потребуется.

– Дайте мне подумать немного одной. Теперь уходите и возвращайтесь сюда через час, – девушка хотела еще раз взвесить все «за» и «против» без давления на нее Генриха. Она уже поняла, как аргументированно он может убеждать.

Еще вчера она говорила Алексею, что сама в состоянии разобраться, что хорошо и что плохо, и сама будет решать, что ей делать. Как же на самом деле это оказалось непросто…

Генрих ушел, а Екатерина осталась в полном смятении размышлять о странном договоре, который ей предложили. Если она примет план Генриха, то сможет осуществить заветную мечту. Ведь своих денег ей, скорее всего, просто не хватит, и не известно, получится ли у нее заработать недостающую сумму.

Плюсов в принятии было много, о них можно не волноваться. А минусы? Обман, презрение барона. А почему презрение? Она же не любовница Генриха, а наивная девушка, поддавшаяся его очарованию и согласившаяся стать его законной женой. И через месяц она вернет Генриху его слово, старший фон Берг это поймет. Ложь – это, конечно, плохо. Но образование того стоит. Даже если старый барон укажет ей на дверь… (О, это будет поистине ужасно, но пережить можно, и пока лучше просто не думать об этом…). Она и так покинет поместье через месяц или полтора. Генрих обещал при любом раскладе оплатить ей обучение и помочь с работой.

Конечно, она много нелестного слышала о наследнике барона, он легкомысленный щеголь. Но он человек слова, в этом она не сомневалась ни секунды. Да и сумма на ее обучение для Генриха – капля в море. Наверняка денег на свои похождения он тратит во много раз больше, чем решил пожертвовать на авантюру с помолвкой.

Екатерина поняла, что уговаривает себя дать согласие на это безумие. Она уже не видела никаких страшных последствий. Ну максимум, ее обвинят в желании удачно выйти замуж. Так большинство девушек к этому стремится. Даже Эвелина.

Она решилась. Безбедное существование во время учебы и исполнение мечты, перспектива интересной работы и независимое положение в будущем перевесили доводы против.

Девушка глубоко вздохнула и посмотрела за реку, где простирались бесконечные степи. Она будет свободна, как летящий над ними сокол. В детстве ей хотелось быть птицей – легкой и красивой, скользящей в лазурной вышине. До воплощения ее чаяний остался всего один шаг. Она будет самостоятельна и счастлива.

Как же легко ей удалось себя убедить… Она сорвала крупный цветок розового шиповника, росшего у беседки и тянувшегося вверх, вдоль колонны. Вдохнула его тонкий аромат, а потом прикрепила к корсажу платья – ей нравились цветы. Она уколола палец об острые шипы, и смутная тревога молнией пронеслась в ее душе. Но она не поняла, что бы это могло значить, и закрыла глаза на странное предчувствие.

Когда вернулся Генрих, Екатерина сказала, что согласна на его аферу. А как это еще назвать?

– Вы не представляете, как я вам благодарен, – молодой барон с жаром поцеловал ей руку. Впервые. – Все будет хорошо, доверьтесь мне…

И она доверилась.

Глава 7

Екатерина ушла, а Генрих остался в беседке, чтобы еще раз продумать, что и как говорить отцу. Он закурил, но тут же с досадой загасил сигару – давно пора оставить эту вредную привычку! Смутные сомнения шевелились где-то в дальних закоулках его ледяной души. Стоит ли вообще все это затевать? Ради чего столько усилий?

Может, просто сказать отцу, что он никогда не женится на Эвелине. И будь что будет. Даже если отец выгонит его из дома и лишит наследства, нищим он все равно не станет. Будет меньше появляться в свете. Возможно, Полина его бросит. Но все это вполне можно пережить.