Навь Остров. Территория забытых богов - [9]

Как и предполагал Алексей, дороги, в нормальном понимании, за городом закончились. Не успели за горизонтом скрыться крайние постройки, как под джипом закончился асфальт, и машина закачалась и затряслась по так привычной для Российской глубинки дороге с грунтовым покрытием.

Дубравино обнаружили на горизонте часа через три, поплутав какое-то время в его окресностях из-за неточно нанесенных на карту дорог. Село лежало в долине все той же речки Шустровки, которая около сотни километров назад пронзала насквозь маленький Березовск.

— Да, это не Рио-де-Жанейро! — Сделал вывод Алексей, оглядев с холма раскинувшееся впереди село.

— А на кой хрен нам твое Рио-де-Жанейро, Леха! Ты посмотри — какая красота! — Раскинув руки в стороны, восторгался Матвей. — Смотри какие домики, какие сады! А какая роща березовая! Ты в своем Жанейро это увидишь? Фиг! Это же экзотика, которую мы, сидя в своих гребаных городах, могли никогда не увидеть! Не знаю как ты, а я ни капельки не жалею о том, что приехал именно сюда, а не на Кипр.

— О-о-о-о, батенька! Да Вы превращаетесь в селянина-крестьянина! Вас заворожила сельская романтика, и Вы решили пойти по стопам Льва Николаича? Попахать, и всего такого, желание не появилось? Вам еще придется перейти на вегетарианскую пищу и ходить исключительно босиком.

— Харэ разглагольствовать! — Отмахнулся Матвей. — Вон, видишь — триколор развивается? Там сельсовет, скорее всего. Поехали.

Здание сельсовета Дубравино мало чем отличалось от жилых домов села: из деревянного бруса стены, выкрашенные голубой краской, крыша под шифером, аккуратное крылечко с деревянными ступеньками. Только развивающийся государственный флаг, антенна коротковолновой радиостанции да небольшая площадь перед крыльцом выдавали административную направленность постройки.

С правой стороны крыльца, прислоненный к перилам, стоял древнего вида велосипед, с левой, нежась на солнце, развалились три огромные псины. Над входной дверью была прибита металлическая табличка такого же цвета, как и стены здания, на которой белой краской было выведено:

«Правление сельского совета села Дубравино Березовского района».

И ниже:

«Участковый инспектор села Дубравино».

— Да, — изучив написанное, сказал Алексей, — прямо как шампунь-кондиционер — два в одном. Ну что, пойдем, старик, знакомиться с местным начальством.

— Слушай, Лех, — Матвей опасливо покосился в сторону собак, — а ты уверен, что Цербер в лице, то есть — в морде, этих трех кабыздохов спокойно отнесется к нашему визиту?

Леха заскреб в затылке.

— Твоя правда — гарантий никаких. Погоди-ка...

Алексей нырнул в джип, который друзья припарковали у огромного разлапистого дуба, и вынырнул с пакетиком.

— Вот, это, я думаю, поможет наладить доверительные отношения с Цербером.

— Это что, отрава какая ни будь, лиходей?

— Сам ты отрава! Это леденцы. Предков своих на дачу, иногда, отвожу, а маман на джипе укачивает. Вот она и употребляет. Кисленькие! Попробуешь?

— Нет! — Отрезал Матвей, указав пальцем на собак. — Бобику!

Друзья осторожно подошли поближе к блохастой троице. Самый крупный пес, по ярко выраженным и выставленным наружу признакам — кобель, поднял голову, кинул на подошедших парней ленивый, полусонный взгляд, и сказал:

— Бов!

Две другие псины — кобель и сучка, тоже оторвали от травы головы и уставились мутными глазами на потревоживших их покой людей.

— И вам здрасьте! — Ответил собаке Матвей. — Вот, не желаете ли отведать. Леха, давай!

Алексей высыпал из пакетика в ладонь несколько шариков леденцов и бросил. Конфетки упали у самых лап пса. Лохматый внимательно обнюхал угощение своим большим черным носом, фыркнул, и, опять подняв глаза на парней, выдал уже:

— Бов! Бов!

Его спутники также — на нюх изучили конфеты и так же не нашли в них ничего интересного для себя.

— Оп-па! Смотри, Мот, какие привередливые!

— Им ваши угощения, — донесся со стороны крыльца глухой голос, — нужны, как, им же пятая нога.

У открытой в правление двери стоял мужик среднего роста, в тельняшке и спортивных штанах, с непонятного цвета лампасами и пузырящимися коленями. На босые ноги были одеты высокие резиновые калоши, которые, по-простонародному, назывались «чунями».

— Зажрались они, — продолжал невесть откуда взявшийся «морячок», — Зинка только утром отдала им три кила протухшей курятины. А вы сами откуда будете-то, сынки? И кого ищете?

Друзья, немного опешившие от внезапного появления незнакомца, переглянулись.

— Да мы... — начал было Леха как-то неуверенно, но его поддержал друг.

— Нам в сельсовет нужно, к председателю.

— К председателю? А на кой он вам?

Матвей достал из папки конверт с письмом, в котором сообщалось о неожиданно свалившемся его матери наследстве.

— Вот тут все написано.

— Заходите в правление, там разберемся. Чего на улице-то торчать.

— А-а-а-а... — Леха многозначительно покосился на собак.

— Да не бойтесь вы их! Фуцин! — Крикнул «морячок» кобелю-предводителю. — Ну-ка, уводи отсюда шоблу свою! Давай, давай! А то, ишь — нашли место, сучьи потроха!

Огромный пес, услышав кличку которого друзья согнулись пополам от смеха, сильно нехотя поднялся на четыре лапы, сладко потянулся, вытянув передние лапы вперед и сильно отклячив зад, и затрусил куда-то в сторону. Его «шобла», как выразился «морячок», осталась лежать на месте. Просеменив с десяток шагов, предводитель, не останавливаясь, а только слегка повернув голову, глухо произнес все то же свое коронное «бов», после чего обленившиеся члены его своры сорвались с места, как ужаленные, и довольно резво кинулись догонять вожака.