Навь Остров. Территория забытых богов - [15]
На вид ему было лет сорок, сорок пять. Средний рост, плотное телосложение, пышные усы, которыми страж порядка чуть заметно подергивал, сверля взглядом карих глаз двух молодых незнакомцев... короче — среднестатистический, как говорят, мужичек. И такой же полицейский.
— Здравствуйте, Александр Петрович! — поприветствовал участкового Матвей, нисколько не сомневаясь, что это именно он. Да и схожесть с братом из Березовска была налицо.
— И вам не хворать. — С удивлением ответил на приветствие Агеенко. — Вы кто такие будете?! И... и меня, откуда знаете?
— Так нам Семеныч о вас рассказал, — пояснил Алексей.
— Гришка, что ли, Василенко?
— Ну, наверное. Он нам фамилию не называл.
— А еще мы с братом вашим знакомы, из Березовска.
— С Колькой?! — С еще большим удивлением спросил участковый.
— Ну, да. Случайно познакомились. Мы в вашем райцентре позавчера на ночевку остановились, ну и.... В общем, у нас там неприятность маленькая случилась, а Николай Петрович помог.
— Помог? А я верю! Если бы что-то не так, если бы вы напортачили в чем — мой Колька спуску не дал бы, до сих пор у него загорали бы! Так кто вы такие будете? И что тут делаете? — В голосе Агеенко опять засквозили строгие нотки.
Матвей спустился по ступенькам к участковому, доставая из кармана рубашки паспорт.
— Поляков Матвей Павлович. — Представился он. — Я сын Поляковой Нины Егоровны.
— А кто такая Нина Егоровна? — Поинтересовался Александр Петрович.
— Она получила письменное извещение о том, что является наследницей скончавшейся Макаровой Марии Силантьевны. Вот.
Матвей достал и развернул письмо.
— А, это из района писали. Узнаю. — Закивал участковый. — А где ж мама твоя?
— Так получилось, что они с отцом, как раз, отдыхать уезжали. А у меня отпуск как раз. Вот и решил помочь. Доверенность имеется. — Матвей протянул еще один документ.
— Ну, что ж — все в порядке. — Подытожил полицейский, тщательно проверив все бумаги. — А это кто такой? — Кивнул он на так и стоящего на крыльце Алексея. — Тоже сын?
— Алексей Витальевич Звягинцев, — представил друга Матвей, — мой друг. У него тоже отпуск начался. Вот мы и решили вместе съездить в ваши края — дело сделать, и отдохнуть на родной природе. Юга уже поднадоели.
— Здравствуйте! — Кивнул полицейскому Леха.
— И правильно решили! — Заулыбался Александр Петрович. Было видно, что тревога, охватившая его при обнаружении совершенно посторонних, неизвестных молодых людей в пустом доме на отшибе села, полностью отступила. Кобуру он, все же, расстегнул, но достал оттуда не табельное оружие, а большой носовой платок, которым стал протирать лицо, шею и довольно заметную проплешину на голове.
Друзья, увидев эту «картину» держались из последних сил, удерживая в себе рвущийся наружу хохот.
— Правильно решили! Вы же посмотрите — красотища какая вокруг!!! Весна! Лето на носу! Грибы, ягоды, орехи, рыбалка, охота! — Загибал пальцы участковый. — А воздух, воздух какой! А то понапридумывали: Египеты, Турции, Америки всякие с Африками! Вот — дешево, и сердито! И природа вся наша — родная!
Участковый, закончив столь пламенную речь с восхвалениями и перечислениями местных достоинств, еще какое-то время орудовал платком, затем водворил его обратно — в кобуру, чем окончательно добил парней, рухнувших на ступеньки крыльца, держась за животы.
— Вы чего это? — Недоуменно уставился на ржущих друзей Агеенко. — Чего ржете, спрашиваю?!
— Это мы так, Александр Петрович, — с трудом выдавил из себя Матвей, — извините нас.
— А я...! А я думал, — Алексей, продолжая трястись в смехе, указал пальцем на кобуру участкового, — что там..., что там... огурец!
Последовал новый взрыв смеха.
До участкового, наконец, дошло, что именно стало причиной такого безудержного веселья. Он и сам рассмеялся, опять извлек платок, протер лысину.
— Вот же черти, разглядели! А я думаю, отчего ж они так ржут! Аж посинели! Да я всегда так ношу! Удобно же: и платок всегда под рукой, и кобура пустой не кажется!
— Так пистолет то сам где? Петрович! Или Вам не выдают?!
— Как это «не выдают»?! — Реально возмутился полицейский. — Есть пистолет, как и положено! «Макар» и две обоймы. Только не ношу я его с собой. Ну, если на задержание, или еще на какое важное дело, то — конечно. А так — в сейфе он у меня лежит! — И, чуть подумав, уже более серьезно добавил. — А сейф в секретном месте!
— Понятно, Александр Петрович, еще раз — извините нас. — Почти успокоившись, повторил Матвей. — Нам Георгий Семенович сказал, что председатель появится в сельсовете только завтра. Это так?
— Хм. Сынок, а ты как думал! Он же на свадьбе крестницы своей был! Ну не мог же он отмечать такое событие с минеральной водой! Согласись! Ну, надо же ему отлежаться, в себя прийти, рассольчиком огуречным оттянуться! Когда-то, в вашем возрасте, мы могли до утра с девками да с самогоном гульбарить, а потом — голову в бочку с водой окунул, крынку молока выпил — и на работу. А сейчас организмы наши подобные нагрузки переносят с большим скрипом, им, после таких мероприятий, для восстановления нужно давать достаточно времени. Не беспокойся, завтра будет — как огурец! Да там и дел-то, с наследством то твоим — кот наплакал. Нужно будет, только, потом, в райцентре повозиться, в БТИ и кадастровой палате. Ну — как положено. Муторно это все, но я с братом договорюсь — поможет. В общем, дня два на все дела уйдет. Вас на ночевку нужно устроить...
События романа начинаются в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Два друга-сталкера собирают команду для поиска своих, пропавших в Зоне, товарищей. По свидетельствам очевидцев, которым чудом удалось спастись, похитители мало похожи на людей, и откуда они появляются и куда уходят с похищенными — не известно. Члены поисковой группы даже представить себе не могли куда приведет их след и для чего таинственным киднепперам понадобились похищенные люди.
Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.