Наука верующих или вера ученых: век XX - [6]

^[7].

Леметр придерживался старого средневекового учения Фомы Аквинского о двух путях к истине – научному и религиозному.

«Я решил идти и той, и другой дорогой, и ничто в моей рабочей жизни, ничто из того, что я узнал в своих исследованиях как науки, так и религии, не смогло поколебать это мнение. Наука никогда не подвергала сомнению мою веру, а религия никогда не заставляла меня ставить под сомнение выводы, к которым я пришел с помощью научных методов».

Наука и религия имеют разные цели и разные методы и нет никаких оснований использовать авторитет Библии для проверки естественнонаучных истин.

«Библейские авторы были просвещены свыше – некоторые больше, некоторые меньше, – о вопросе спасения. По всем другим вопросам они были также осведомлены, как и другие представители их поколения. Следовательно, абсолютно неважно, если в Библии окажутся какие-то научные или исторические ошибки, особенно если они касаются событий, в которых автор непосредственно не участвовал. Идея о том, что, коль скоро они были правы в доктринах бессмертия и спасения, то они должны быть правы и во всем остальном, – это просто ошибка тех, кто не понимает, зачем нам дана была Библия».

В своих рассуждениях о соотношении науки и религии Леметр часто прибегал к концепции сокровенного Бога, – Бога, скрывающегося в творении. Это глубоко библейское мировоззрение было выражено ветхозаветным евангелистом – пророком Исайей: «Истинно Ты Бог сокровенный, Бог Израилев, Спаситель» (Ис. 45:15). В Новом Завете это учение приобретает новую силу и значимость – его исповедание рассеяно осколками по всему православному богослужению. Например, в одной из воскресных стихир описываются два разбойника, распятые со Христом по правую и левую стороны: «Ов убо, хуля Тя, осужден бысть праведне, ов же, распинаемь, Бога Тя исповеда таящегося» (курсив мой. – С. К.)^[8].

В 1958 году в своем научном докладе на Сольвеевском конгрессе Леметр совершенно неожиданно для слушателей высказал свое мнение о возможных религиозных интерпретациях теории Большого Взрыва:

«Насколько я могу судить, теория первоатома находится вне любой метафизической или религиозной перспективы. Она оставляет материалисту свободу отрицать бытие трансцендентного Существа. <…> Для верующего она исключает всякую попытку фамильярности с Богом вроде лапласовской клоунады <…> Она созвучна со словами Исайи, говорившем о «сокровенном Боге», сокровенном даже в самом начале творения».

Совершенно очевидно, что науку нельзя ставить на одну доску с религией, идея Бога никогда не была, не является и не станет научной гипотезой. Попытки человека включить Бога в научный дискурс являются легкомысленной фамильярностью перед лицом Создателя. На вопрос: «Нуждается ли Церковь в науке?» – Леметр отвечает: «Безусловно нет. Креста и Евангелия вполне достаточно». Ответ, неожиданный для ученого, но совершенно естественный для священника. Спасение души совершается не космологией и астрофизикой, а Голгофской Жертвой Бога, Распятого на Кресте.

Вместе с тем Церковь, не нуждаясь в науке для разрешения духовных вопросов, находит живой интерес «…в самом благородном из человеческих занятий, а именно в поисках истины». Правда, «лучше Церкви вообще не участвовать в человеческих поисках истины, чем делать это плохо».

В 1950-х годах Леметр оказался вовлеченным в интересную историю, связанную с религиозной интерпретацией теории Большого Взрыва. Папа Пий XII, вообще интересовавшийся проблемами науки (его перу принадлежит энциклика «Humani generis», посвященная вопросам эволюции и происхождения человека и их трактовки в католической церкви), после ознакомления с теорией расширения Вселенной увидел в ней подтверждение учения христианской Церкви о творении мира из ничего. 22 ноября 1951 года в докладе перед членами Папской Академии наук, включая кардиналов и министра образования Италии, папа использовал теорию Большого Взрыва в качестве доказательства существования Творца Вселенной.

«Когда просвещенный разум исследует факты и выносит свои суждения, он ощущает работу творческого всемогущества и познает, что его сила, вступившая в действие мощным “Да будет” Творящего Духа миллиарды лет назад, призвала к существованию мановением всещедрой любви и распространила на всю Вселенную кипящую энергией материю. Действительно, кажется, что современная наука свидетельствует о величественном моменте первобытного “Да будет свет!”, когда вместе с творимой из ничего материей вырвалось море излучения и света, и элементы распадались и сталкивались, образуя миллионы галактик…

В чем тогда важность современной науки для доказательства существования Бога, основанного на изменениях во Вселенной? Путем точного и детального исследования макро– и микромиров наука значительно расширила и углубила опытные основания для такого доказательства <…> Таким образом, с конкретностью, характерной для физических доказательств, она подтвердила временность Вселенной и определила время, когда мир вышел из рук Создателя. Значит, творение было. Мы говорим: следовательно, есть Творец. Следовательно, Бог существует!»