Наука логики. Том 2 - [2]

Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее. От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике— таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности.

Кант принижает знание, чтобы очистить место вере: Гегель возвышает знание, уверяя, что знание есть знание бога.

Материалист возвышает знание материи, природы, отсылая бога и защищающую его философскую сволочь в помойную яму.

«Главное недоразумение, которое здесь возникает, состоит в том мнении, будто естественный принцип или начало, от коего исходят в естественном развитии или в истории развивающегося индивидуума, есть истинное и по понятию первое». [10] (—Это верно, что начинают люди с этого, но истина лежит не в начале, а в конце, вернее в продолжении.

Истина не есть начальное впечатление)… «Но философия должна быть не рассказом о том, что совершается, а познанием того, что в нем истинно». [11] У Канта «психологический идеализм»: у Канта категории «суть только определения, проистекающие из самосознания». Повышаясь от рассудка к разуму, Кант понижает значение мышления, отрицая за ним способность «достигнуть полной истины». [11] «Считается (у Канта) злоупотреблением логики, если она, которая должна быть только каноном критики, признается за орган произведения объективных взглядов. [12] Понятия разума, в которых следовало бы чаять более высокую силу (идеалистическая Фраза!) и более глубокое (в ер н of!) содержание, уже не имеют в себе ничего конститутивного (надо: объективного), свойственного категориям; они суть только идеи; правда, вполне дозволительно употреблять их, но при помощи этих умопостигаемых сущностей, в которых должна бы была сосредоточиться вся истина, нельзя мыслить ничего, кроме гипотез, приписывать которым истину в себе и для себя было бы полным произволом и безумною отвагою, так как они не присущи никакому опыту. Можно-ли было бы подумать, что философия станет отрицать истину умопостигаемых сущностей потому, что они лишены пространственной и временной чувственной материи?» [12] XII И тут Гегель прав по сути: стоимость есть категория, которая лишена вещества чувственности, но она истиннее, чем закон спроса и предложения.

Только Гегель идеалист; отсюда вздор: «конститутивный» etc.

Гегель за познаваемость вещей в себе Явление есть проявление сущности NB Кант, с одной стороны, вполне ясно признает «объективность» мышления («тожество понятия и вещи»), [12] — а с другой стороны «С другой стороны опять-таки также точно утверждают, что мы не можем познавать вещей, каковы они в себе и для себя, и что истина недоступна познающему разуму; что та истина, которая состоит в единстве объекта и понятия, есть лишь явление, и именно на том основании, что содержание есть лишь многообразие воззрения. По этому поводу было уже упомянуто, что, напротив, именно в понятии снято то многообразие, которое свойственно воззрению в противоположность понятию, и что через понятие предмет возвращен к своей неслучайной существенности; последняя выступает в явлении, и потому явление есть не просто несущественное, а обнаружение сущности».

[12] «Навсегда останется достойным удивления, что философия Канта признала то отношение мышления к чувственному существованию, на котором она остановилась, лишь за условное отношение простого явления и хотя признала и высказала высшее единство их обоих в идее, напр., в идее некоторого воззрительного рассудка, но остановилась на том условном отношении и на признании того, что понятие совершенно отделено и остается отделенным от реальности; тем самым она XIII признала за истину то, что сама объявила конечным познанием, а то, что она признала 8а истину и подвела под определенное понятие, объявила переступающим Mepy,j недозволенным, мысленными вещами». [13] / NB В логике идея «становится созидательни- цей природы». [14] Логика есть «Формальная наука» против конкретных наук (о природе и духе), но предмет ее «чистая истина»… [14] Кант сам, спрашивая, что такое истина («Критика чистого разума», стр. 83) и давая тривиальный ответ («согласие познания с его предметом»), побивает себя, ибо «основное утверждение трансцендентального идеализма», — что «познание не может постигнуть вещи в себе» [14] — ясно, де, что это все «неистинные представления». [14] Возражая против чисто Формального понимания логики (которое и у Канта, де, есть) — говоря, что при точке зрения обычной (истина есть согласие познания с объектом) для согласия «существенны две стороны», Гегель говорит, что Формальное в логике есть «чистая истина» [15] и что…«это Формальное должно внутри себя быть гораздо богаче определениями и содержанием, а также быть мыслимым, обладающим бесконечно большею силою над конкретным, чем то обыкновенно признается»… [15] «Если в логических Формах не усматривать даже ничего кроме Формальных Функций мышления, то и в таком случае заслуживало бы исследования, в какой мере они сами для себя соответствуют истине. Логика, которая этим не занимается, может изъявлять притя!! Ха-ха! XIV зание самое большее на значение естественно* исторического описания явлений мышления^ описания того, как они совершаются». [16] (В этом, де, бессмертная заслуга Аристотеля), но необходимо двигаться дальше… [16] В таком понимании логика совпадает с те о- р и е й познания.