Наука логики - [12]
Разбирая Канта весьма придирчиво (и остроумно), Гегель получает вывод, что Кант просто повторяет в выводах сказанное в посылках, именно повторяет то, что есть категория непрерывности и категория дискретности. Отсюда же вытекает лишь, «что истина свойственна не одному из этих определений, взятому отдельно, но лишь их единству. Таково истинно диалектическое воззрение на них, так же как их истинный результат». [122] [123]: «Дискретность, как и непрерывность, есть момент количеств?»…
(перевод? расчлененность) Роль скептицизма в истории философии Истинная диалектика непрерывность [125]: «Определенное количество, прежде всего с некоторым определением или границею вообще — есть в своей полной предел ьпости число»…
XLVIII [126]: «О?? е д е л е нн о е число и единица суть моменты числа».
численность? перечисление? [135] — По вопросу о роли и значении числа (много о Пифагоре etc. etc.) Между прочим, меткое замечание: «Чем богаче определенностью, а тем самым и отношениями, становятся мысли, тем, с одной стороны, более запутанным, а с другой более произвольным и лишенным смысла становится их изображение в таких формах, как числа».
[135] ((Оценка мыслей: богатство определениями и следовательно отношениями.)) По поводу антиномий Канта (мир без начала etc.), Гегель опять доказывает подробно, что в посылках принимается за доказанное то, что надо доказать. [147–154] Далее, переход количества в качество в абстрактно-теоретическом изложении до того темен, что ничего не поймешь.
Вернуться!! II [157] бесконечное в математике.
До сих пор оправдание состоит только в правильности результатов («доказываемых из иных оснований»)…. а не в ясности предмета j ср. Энгельс I.
[158]: При исчислении бесконечных известная неточность (заведомая) игнорируется, а результат все же получается не приблизительный, а вполне точный! КОНСПЕКТ ВНИГИ ГЕГЕЛЯ «НАУКА ЛОГИВИ» хых [158–169]: Все же искать тут оправдания — «не столь излишне», «как излишним представляется спрашивать у носа доказательства права пользоваться им».
etc ср.
Ответ Гегеля сложный abstrus * Речь идет Энгельс etc.
о высшей математике; о дифференциальном тегральном исчислении.
и ин- Интересно мимоходом сделанное замечание Регеля — «трансцендентально т. е. в сущности субъективно и психологически»…
«трансцендентально, а иценно в субъекте».
[160] [157–184] и след. — [214] Подробнейшее рассмотрение дифференциального и интегрального исчисления, с цитатами Ньютон, Лагранж, Карно, Эйлер, Лейбниц etc. etc., показывающими, как интересно было Гегелю это «исчезновение» бесконечно малых, это «среднее между бытием и небытием». Вез изучения высшей математики все сие непонятно. Характерно заглавие Карно: «Размышления о метафизике исчисления бесконечно малых»!!! Развитие понятия отношение [214–224] сугубо темно. Ответить лишь, стр. [224], замечания о символах, что против них вообще ничего иметь нельзя. Но «против всякой символики* надо сказать, что она иногда является «удобным средством обойтись без * — темный. Редщ IV Г е? е? ь, сон V, Наука оогнвн.
? того, чтобы охватить, указать, оправдать определения понятий». А именно в этом дело философии.
«Обычные определения силы, субстанциальности, причины и действия и т. п. суть так- NB? || же лишь символы для выражения, например, жизненных или духовных отношений, т. е, неистинные определения для последних». [224J ТРЕТИЙ ОТДЕЛ: МЕРА «В мере, выражаясь отвлеченно, соединяются качество и количество. Бытие, как таковое, есть непосредственное равенство определенности с самим собою. Эта непосредственность определенности сняла себя. Количество есть бытие, возвращенное в себя так, что опо есть простое равенство с собою, как безразличие относительно определенности». [224] Третий член — мера.
Кант ввел категорию модальности (возможность, действительность, необходимость) и Гегель замечает, что у Канта: «Значение этой категории состоит там в том, что она указывает на отношение предмета к мышлению. В смысле этого идеализма мышление вообще есть нечто по существу внешнее относительно вещи в себе…[224–225] объективность, свойственная прочим категориям, несвойственна категориям модальности». [225] Между прочим: [225–226] Индийская философия, в которой Брама переходит в Сиву (изменение (=исчезновение)э возникновение)…
Народы боготворят меру. [226–227]? Мера переходит в сущность.
(По вопросу о мере небезынтересно отметить мимоходом сделанное Гегелем замечание, что «в развитом гражданском обществе коли- IV* LH чества индивидуумов, занимающихся различными промыслами, находятся в известном взаимном отношении друг с другом». [228]) По вопросу о категории постепенности Гегель замечает: «К этой категории совершается столь легкий переход для того, чтобы сделать предста- вимым или объяснить исчезание качества или нечто, ибо, таким образом, исчезание кажется совершающимся перед глазами, так как определенное количество, положенное, как внешняя по своей природе изменяющаяся граница, тем самым понимается само собою как изменение только количества. Но в действительности тем самым ничего не объясняется; изменение есть вместе с тем по существу переход одного качества в другое, или, отвлеченнее, одного существования в несуществование; тут дано другое определение, чем в постепенности, которая есть лишь уменьшение или увеличение и одностороннее обращение внимания на величину.
Иммануил Кант (1724–1804) оказал огромное влияние на развитие классической философии. В своих трудах он затронул самые важные вопросы мироздания и человеческого общества, ввел многие основополагающие понятия, в том числе «категорический императив». По мнению Канта, категорический императив – это главные правила, которыми должны руководствоваться как отдельные личности, так и общество в целом, и никакие внешние воздействия, так называемые «объективные причины» не должны мешать выполнению этих правил. Георг Гегель (1770–1831) один из создателей немецкой классической философии.
Собрание сочинений в 14 томах.Год: 1929-1959.
Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии.
«Философия истории» Гегеля представляет собой курс лекций. В чрезвычайно яркой форме выражено здесь отмеченное Марксом и Энгельсом у Гегеля противоречие между диалектическим методом и его реакционной идеалистической системой. «Важнее всего введение, где много прекрасного в постановке вопроса», – отмечает Ленин. Реакционную сторону учения Гегеля, его идеализм, мистику, оправдание прусского полуфеодального государства начала XIX столетия пытаются использовать и оживить идеологи фашизма, сознательно искажая и отвергая рациональное в его философии – диалектику и историческое понимание действительности.
Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)Год: 1929-1959.
«Наука логики» — важнейшее сочинение Гегеля, где рельефно выступает его диалектический метод. Классики марксизма- ленинизма высоко ценят этот труд Гегеля. Ленин писал, что «нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля». Гегель угадал диалектику вещей в диалектике понятий. Диалектика Гегеля идеалистична, поэтому Ленин писал: «Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа». «Наука логики» Гегеля дается в новом переводе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике статей отечественного филолога и политолога Вадима Цымбурского представлены «интеллектуальные расследования» ученого по отдельным вопросам российской геополитики и хронополитики; несколько развернутых рецензий на современные труды в этих областях знания; цикл работ, посвященных понятию суверенитета в российском и мировом политическом дискурсе; набросок собственной теории рационального поведения и очерк исторической поэтики в контексте филологической теории драмы. Сборник открывает обширное авторское введение: в нем ученый подводит итог всей своей деятельности в сфере теоретической политологии, которой Вадим Цымбурский, один из виднейших отечественных филологов-классиков, крупнейший в России специалист по гомеровскому эпосу, посвятил последние двадцать лет своей жизни и в которой он оставил свой яркий след.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ж.-П. Вернан - известный антиковед, в своей работе пытается доступно изложить происхождение греческой мысли и показать ее особенности. Основная мысль Вернана заключается в следующем. Существует тесная связь между нововведениями, внесенными первыми ионийскими философами VI в. до н. э. в само мышление, а именно: реалистический характер идеи космического порядка, основанный на законе уравновешенного соотношения между конститутивными элементами мира, и геометрическая интерпретация реальности,— с одной стороны, и изменениями в общественной жизни, политических отношениях и духовных структурах, которые повлекла за собой организация полиса,— с другой.
Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.