«Наука логики» Г.В.Ф. Гегеля. Пособие по изучению - [18]

Вместо того, чтобы механически повторять то, что кто–то когдато записал, поскольку ещё творческие традиции медицины у нас сохраняются, надо их развивать А «на Западе» сплошь и рядом всё сводится просто к протоколу.

Понятие механизма сыграло очень злую шутку с нашей страной, потому что у нас раньше была социалистическая система государственного планового централизованного управления социалистической экономикой, которая развивалась в интересах рабочего класса, выражающего интересы всех трудящихся.

Плановая экономика — это значит сначала надо подумать, потом делать. И не просто подумать, а надо это всё расписать по исполнителям и расписать во времени. Чтобы был план, надо представить себе развитие как цельную программу, что за чем следует, увязать взаимодействие участников производственного процесса в пространстве и во времени с ресурсами и возможностями каждого звена. Вместо системы государственного планового централизованного управления с лёгкой руки создателей «рыночной экономики», экономической реформы 1965 года стали искать «механизмы». И до тех пор его искали, пока не получился стихийный механизм рыночной конкуренции. А это действительно механизм, если больше стало товаров — цены упали, если меньше стало товаров — цены возросли. И вообще количество товаров не очень важно с точки зрения получения прибыли. Если будет меньше товаров, больше прибыли можно получить посредством повышения цен. Поэтому во время кризисов капиталисты уничтожают продукты, чтобы цены не падали.

Фраза «совершенствования хозяйственного механизма» — это говорит о том, что употребляющие ее люди хотят совершенствовать то, что является отказом от сознательного управления экономикой. Хотя мы живем в капиталистической части мира в период государственно–монополистического капитализма. Государственнокапиталистическая монополия — это кооперация, только кооперация во главе с капиталистом. А кооперация — это такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или связанных между собой процессах производства. Кооперация была и при феодализме у помещика на барщине. Неужели там без плана работали и не знали, где и что посеять и как собрать урожай? Неужели в рабовладельческой латифундии не было управляющих, которые тоже обеспечивали согласование индивидуальных работ и выполняли функции, вытекающие из движения всего производственного организма в целом? В целом организм — это нечто гораздо более высокое, чем механизм. На таком «скелетном» уровне, на уровне этих самых механических частей, изображается то, как надо управлять экономикой, как надо управлять хозяйством. Между простейшими категориями, ничтожными, с чисто внешним соединением частей, то есть механическими, и органической целостностью — целая пропасть. А ещё органическая целостность может быть связана уже с сознанием, то есть она может быть связана с идеей. И вместо того, чтобы подниматься выше (потому что любое животное гораздо выше, чем всякие механизм, а уж человек конечно выше, чем всякое другое животное, человек — это высшее разумное, трудящиеся, говорящее животное), и вместо того, чтобы быть на человеческом уровне, некоторые «ученые» опускают людей и общество на примитивный уровень внешнего соединения каких–то железяк или деревяшек. Вот до чего опустили на Руси владение понятиями. А нужно поднять его на тот уровень, который является современным. А современный уровень — это уровень, которой обозначен «Наукой логикой» Гегеля, от которой начался диалектический материализм с помощью Фейербаха, Маркса и Энгельса. На его основе развился исторический материализм. Кто не овладеет диалектическим и историческим материализмом, кто не усвоит порядок, структуру, последовательность категорий от простого к сложному, которые есть у Гегеля, тот будет говорить на тарабарском языке. Поэтому люди, которые говорят о механизме за пределами механики, о механизмах всякого рода улучшений, эти люди говорят о пустом и никчемным, этих людей нечего слушать, это пустые и никчемные люди.

Низкий уровень овладения категориями совершенно нетерпим в современном обществе на базе того знания, которое уже есть у человечества. Это вопрос не о том, чтобы куда–то выйти наверх, это вопрос о том, чтобы не находиться в самом низу понимания категорий и не принижать себя и других до уровня каких–то совершенно ничтожных пустых и внешних понятий.

За категорией «механизм» идут более глубокие категории. Первая — «химизм». Все изучавшие химию знают, что если атомы соединяются в некое единое целое, причем они соединяются не механически (атомы рядом находятся или два атома друг на друга влияют), а когда эти атомы находятся в химическом сродстве, когда они образуют единую молекулу, то сразу свойства этих молекул становятся совершенно непохожими на свойства составных элементов. Так известный нам натрий хлор, составленный из атомов натрия и атомов хлора (ядовитый газ, который убивает человека или которому можно убивать бактерии, если взять его в малом количестве). Соединяются эти два совершенно несоединимые вроде бы, опасные для человека компонента, и получается обыкновенная поваренная соль. Допустим, диалектику еще не изучили, но все же знают, что химия — это наука о том, как соединяется разные атомы.