Наука и техника, 2007 № 02 (9) - [28]
Линейный корабль “Bretagne”
Решив строить одновременно блокшивы и быстроходные линкоры, Франция не поступила противоречиво. Конечно, в ряде случаев одновременное использование кораблей обоих типов было невозможно: включить в одну эскадру блокшивы и «Наполеон» означало ограничить и эскадренную скорость, и возможности командующего. Но у французского флота были и другие задачи, для выполнения которых можно было задействовать оба типа кораблей. Если же не оставалось ничего другого, кроме войны с Британией, то «Шарлемани» могли, выступая в качестве блокшивов, помочь береговой обороне, — в самом деле, использовать для этой цели «Наполеоны» было бы слишком расточительно. И, конечно же, парусные линкоры были бы гораздо полезнее в переделанном, а не своем первозданном виде. Как и в случае с «Ройал Джорджем», переделка была недорогим способом привести в относительно современный вид боевые единицы, которые в противном случае оказались бы совершенно устаревшими. Единственный минус состоял в том, что на переделку отвлекались ресурсы, которые в другом случае можно было пустить на создание «идеального флота» Тюпинье и Дюпюи де Лома.
В целом строительство французского винтового линейного флота велось достаточно последовательно. Единственным безусловным «ляпом» была постройка блокшива «Монтебелло» с машиной мощностью всего 150(?!) л.с. Предполагалось, что такие корабли смогут удовлетворять стратегические нужды страны, и вести длительные операции в дальних морях. Но вскоре иллюзии развеялись. Еще до выхода «Монтебелло» в море возникли серьезные сомнения в его полезности.
Начало сомнениям положили испытания «Шарлеманя» в конце 1851 года. Этот корабль с 450-сильной машиной, оснащенный подъемным винтом, показал прекрасную управляемость под парусами и хорошую скорость под парами: девять с половиной узлов. Морским министерством, наконец, было осознано, что будущий линейный флот должен быть исключительно паровым. Совет Адмиралтейства также порекомендовал начать работы по переделке «парусников» в «пароходы» как можно скорее, с чем министерство согласилось: четыре, позднее — семь парусных кораблей были предназначены для установки на них паровой машины. Надо отметить, что они должны были стать весьма быстроходными «переделками» — мощность их машин составляла 650 л.с. Испытания «Шарлеманя» показали, сколь плачевна будет судьба тихоходного корабля наподобие «Монтебелло», при встрече с вражеским парусно-винтовым линкорам. О блокшивах отныне было забыто. Морской министр отмечал, что: «Франция намеревается сосредоточить основную часть парового линейного флота в европейских водах, где скорость и огневая мощь кораблей будут играть большую роль. Отныне, в случае войны с Англией, вести боевые действия в дальних морях под трехцветным флагом будут корабли рангом не выше фрегата».
Испытания «Шарлеманя» дали еще один результат. Стало ясно, что если уж он смог развить девять узлов, то оценка скорости «Наполеона» с вдвое более мощной машиной, данная Дюпюи де Ломом, слишком занижена. В целом испытания поспособствовали дальнейшему росту репутации «Наполеона», начавшемуся еще в конце 1851 года. Несколько членов Национальной Ассамблеи даже сочли, что быстроходные линейные корабли могут воплотить в жизнь их мечты о морском могуществе.
Линейный корабль “Bretagne”
В мае 1852 года, еще до окончания испытаний, Совет Адмиралтейства предложил заложить еще два таких же корабля. Но работы не были начаты — возможно, потому что ведущаяся переделка парусных кораблей в винтовые поглотила все ресурсы, но более вероятно — потому, что ждать испытаний оставалось совсем недолго. Они прошли летом и завершились триумфом, омраченным лишь относительно плохой управляемостью «Наполеона» под парусами в легкий бриз. Таким образом, даже успех «Шарлеманя» был полностью превзойден. Как было заявлено Совету:
«… все предположения о превосходных качествах быстроходных линейных кораблей были слишком осторожными.»
В результате французская кораблестроительная политика еще больше склонилась в пользу более мощных кораблей, улучшенных «Наполеонов», которые и должны были составить основу будущего флота.
Французам повезло — в 1852 году экономия перестала быть фактором, в первую очередь определявшем планы моряков, бюджет — благодаря оживающей экономике и интересу к флоту Луи-Наполеона — стал заметно солиднее и позволил, наконец, приступить к работам.
Первым делом изменения коснулись переделок парусников в пароходы: отныне в первую очередь средства должны были направляться на постройку новых винтовых кораблей. Но самое главное — началось создание впечатляющей и не имеющей себе равных эскадры быстроходных линейных кораблей. В январе 1853 года начались работы по переоборудованию «Бретани» (Bretagne) — только что начатого постройкой парусного линейного корабля первого ранга — в быстроходный 131-пушечный винтовой. В итоге «Бретань» стала самым большим линейным кораблем, превзойдя даже «Дюк Веллингтон». С марта по сентябрь заложили пять кораблей второго ранга, по сути — усовершенствованных «Наполеонов». В следующем году заложили еще два, а заодно начали установку на уже почти достроенный парусный корабль «Эйлау» 900-сильной паровой машины (для чего пришлось сильно изменить центральную часть корпуса корабля).
