Наука дилетантов - [24]

“Когда его спросили, почему он не установил казни для отцеубийц, он ответил, что, по его мнению, на такое дело не решится никто”.

Однако в римском праве возник особый термин parricidium, обозначавший убийство ближайших родственников.

В древнем Риме отец имел право убивать своих детей, если находил это по какой-либо причине необходимым. Позднее закон отнял такое право у родителей.

Знаменитый пионер Павлик Морозов разоблачил своего отца и выступил против него на суде. А когда впоследствии возникла инициатива поставить Павлику памятник, то первым откликнулся Горький и внёс 500 рублей. Памятники были установлены в Москве и в родном селе Павлика Герасимовке.

Мэри Шелли в романе “Франкенштейн” создала миф о смертельной мести потомков предкам, если эти потомки недовольны своей жизнью или своим появлением на свет.

Ещё худшее положение иногда складывается во взаимоотношениях посторонних людей.

“Все в этом мире мыслят категориями «я» и «моё». Народы, классы, общины и семьи сражаются друг с другом: «Это моё. Как ты смеешь вмешиваться в мои дела?» И начинается драка”.

“Я был свидетелем индо-мусульманских столкновений в Калькутте в 1947 году. Тысячи людей погибли в этих столкновениях, и всё только потому, что одни считали себя индусами, а другие – мусульманами!” [100, с.103 и 219]

Замена антипатии на симпатию между людьми – это дело огромной практической важности. Высказывалось нравственное правило, что к другому человеку надо относиться с любовью как к самому себе. Правило вроде бы очень хорошее, но любовь приказам не поддаётся. Любовью невозможно манипулировать, как какими-то пустяками. Фрейд в статье “Неудовлетворённость культурой” писал об этом так [135, с.298]:

“Моя любовь есть нечто настолько ценное, что я не могу ею разбрасываться без оснований. Любовь накладывает на меня обязательства, для выполнения которых я должен быть готовым идти на жертвы. Если я люблю кого-нибудь, он должен это как-то заслужить. (…) Но если этот человек мне чужд, если он не может привлекать меня к себе ни в силу каких-либо личных качеств, ни в силу уже приобретённого значения для жизни моих чувств, мне будет трудно его полюбить. Этим я даже допущу несправедливость, так как все мои близкие ценят мою любовь, как знак предпочтения; для них будет несправедливостью, если я наравне с ними поставлю чужого”.

Приказная “любовь” – это безнравственное пренебрежение теми людьми, которые действительно заслуживают любви и дружбы. К тому же здесь невозможно обойтись без градаций симпатии. Нелепо пылать любовью к человеку, которому требуется лишь добрососедство и взаимная выручка в трудный момент. Незнакомому человеку помогают лишь когда он об этом просит или видно его бедственное положение – тонет, горит, потерял сознание, плачет. Знакомому помогают независимо от бедствий. Родственникам и друзьям стараются угодить и пытаются догадаться даже о скрытых неприятностях при внешнем благополучии.

Школьники заучивали на память из книги Островского “самое дорогое у человека – это жизнь”, хотя все знают, что самоубийство – не такая уж большая редкость. И ещё чаще бывает самопожертвование на войне и даже в мирное время. При совместной борьбе существование единичного человека отодвигается на второй план, и бывали случаи, когда подразделение, охваченное противником, вызывало огонь на себя. Если возникала необходимость немедленно перейти минное поле при отсутствии миноискателей, то один доброволец шёл первым, а остальные за ним след в след. Всякая помощь боевыми действиями одних войск другим связана с человеческими жертвами, а вооружённые силы состоят из людей, которые идут на смертельный риск и нередко погибают, чтобы спасти мирное население от нашествия противника. Любовь – это не дубликат эгоизма (“как самого себя”) а самопожертвование по правилу “сам погибай, а товарища выручай”.

Без дружбы и симпатии обойтись невозможно. Однако насильно мил не будешь. Поэтому для управления любовью искали обходные пути.

Демосфен в речи против Мидия (ХХI,185, ср.ХХV, 81) говорил:

“Среди нас встречаются люди умеренные и человеколюбивые: им по справедливости все должны отвечать тем же, когда у них возникнет в этом необходимость и они окажутся в опасности. Другие же, напротив, отличаются бесстыдством и ведут себя наглым и насильственным образом по отношению к большинству остальных людей, называя одних нищими, других отбросами общества, третьих они вообще за людей не считают. Справедливость требует, чтобы к таким людям относились точно таким же образом, как они относятся ко всем остальным”.

А Диоген Лаэртский (V,21) рассказывает, что когда Аристотеля спросили, как вести себя с друзьями, он ответил:

“Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами”.

Некоторые моралисты вообразили, что такие случаи можно обобщить и сформулировать общее правило: не делать другому того, чего не хочешь себе (или: как хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так поступай и ты с ними). Это назвали золотым правилом, хотя польза от такого правила сомнительная, и на него появилась даже пародия: «губи ближнего как самого себя».

Врачам и юристам уже давно известно, что человек иногда совершает действия, которые наказываются смертной казнью, только для того, чтобы таким способом покончить с собой. 29 июля 1846 года фабрикант стальных изделий Жозеф Анри во время концерта в Тюильрийском саду выстрелил из двух пистолетов в сторону короля Луи-Филиппа. От выстрелов никто не пострадал. Анри был приговорён к вечной каторге и после оглашения приговора сказал: “Не этого мне хотелось; я желал быть приговорённым к смерти и молю лишить меня жизни. Это будет для меня милость и благодеяние” [34, с.430. 89, с.379].