Научная фантастика. Возрождение - [3]

Достаточный срок для зарождения примитивной жизни…

Чья-то рука схватила Паоло за колено и потянула под воду. Он не сопротивлялся, образ планеты исчез. Только два человека на К-Ц имели свободный доступ к его пространству, а отец Паоло обычно не играл с сыном, чей возраст уже перевалил за тысячу двести лет.

Елена затянула его на самое дно бассейна и лишь там выпустила, сама же парила над ним — силуэт победительницы на фоне светящейся вдалеке поверхности воды. Формой тела она ничем не отличалась от предков, но это, конечно, была лишь фикция. Говорила Елена вполне отчетливо, хотя в воде не появилось ни одного пузырька.

— Спишь до последней минутки! Я семь недель ждала этого момента!

Паоло изобразил равнодушие, но ему уже не хватало воздуха. Он повелел своему экзо-»я» превратить себя в человека-амфибию, что было вполне достоверно с биологической и исторической точек зрения, хотя и не соответствовало наследственному фенотипу. В его преобразившиеся легкие хлынула вода, а преобразившийся мозг приветствовал ее.

— Зачем сознательно зря тратить силы, чтобы сидеть и ждать, пока зонды-разведчики закончат свои наблюдения? — поинтересовался Паоло. — Я проснулся, как только получил их данные.

Елена ударила его в грудь, он поднял руку и притянул ее к себе, при этом инстинктивно снизил уровень плавучести, и они покатились по дну бассейна, слившись в поцелуе.

— Ты знаешь, что мы первые из К-Ц достигли какой-либо точки назначения? — сообщила Елена. — Корабль, направлявшийся на Фомальгаут, погиб, так что у нас осталась только одна пара двойников. Там, на Земле.

— И?

Тут он вспомнил. Елена ведь приняла решение не просыпаться, если ее двойники встретят инопланетную жизнь.

Какая судьба ни была бы уготована другим кораблям, но всем остальным двойникам Паоло придется дальше жить без Елены.

Он мрачно кивнул и снова поцеловал ее.

— Что я должен сказать? Что теперь ты мне еще в тысячу раз дороже, да?

— Да.

— А как же насчет нас с тобой на Земле? Пятьсот раз было бы намного ближе к истине.

— Пятьсот — это совсем непоэтично.

— Не сдавайся так легко. Лучше перезагрузи речевые центры мозга.

Она провела руками по его бокам до самых бедер. Они занялись любовью — в этих почти традиционных телах, с традиционным мозгом. Паоло очень удивился, почувствовав дрожь и напряжение, но из прошлого опыта он помнил, что надо отпустить себя и отдаться этим странным ощущениям. Это так не походило на обычные, цивилизованные способы любви; скорость обмена информацией между ними вначале была минимальной, но зато этот способ обладал неоспоримым преимуществом дикого и самого древнего наслаждения.

Затем они медленно поднялись на поверхность бассейна и улеглись под сияющим небом без солнца.

Паоло задумался: «Я пересек двадцать семь световых лет за одно мгновение. Я облетаю по орбите первую планету, на которой обнаружены признаки жизни. И я ничем не пожертвовал, не оставил позади ничего из того, что мне действительно дорого. Это слишком хорошо, слишком хорошо». Он даже испытал жалость к своим двойникам — вряд ли им может быть так же хорошо без Елены, без Орфея. Но разве в его силах чем-либо им помочь? Хотя до того, как другие корабли достигнут своих пунктов назначения, у него еще было время связаться с Землей, он еще до клонирования решил не делать этого, чтобы в развитие его многочисленных будущих судеб не вмешивались сантименты. Не важно, согласится с ним его земной двойник или нет, они оба не в силах изменить условия пробуждения. Того, кто имел право выбирать за тысячу других, уже нет.

Ничего, решил Паоло. Остальные тоже найдут способ быть счастливыми. Или сами смоделируют свое счастье.

К тому же не исключено, что кто-нибудь из них еще проснется под звуки четырех ударов колокола.

— Проспи ты дольше — и пропустил бы голосование, — сказала Елена.

Голосование? Разведчики на низкой орбите собрали все возможные данные о биологии Орфея. Чтобы продолжить работу, необходимо было направить микрозонды в сам океан, а для этого требовалось согласие двух третей полиса. Вряд ли присутствие нескольких миллионов крошечных роботов может нанести сколько-нибудь ощутимый вред: после себя они оставили бы в воде несколько килоджоулей израсходованной энергии. Однако среди граждан К-Ц появилась фракция, члены которой придерживались максимальной осторожности во всем. Прежде чем начать вторжение, настаивали они, следует продолжать наблюдения еще десять, а может, и тысячу лет, затем обработать эти наблюдения, выдвинуть гипотезы, а те, кто с этим не согласен, могут просто не просыпаться все это время или же найти себе более интересное занятие.

Паоло окунулся в только что полученные из библиотеки данные о «коврах» — единственной форме жизни на Орфее, которую удалось обнаружить к этому времени. Это были свободно плавающие образования, жили они в экваториальных глубинах океана; судя по всему, если они подплывали слишком близко к поверхности воды, то погибали под действием ультрафиолетового излучения. Ковры вырастали до размеров в несколько сотен метров, а потом расщеплялись на множество кусочков, каждый из которых дальше рос уже сам по себе. Хотелось верить, что ковры представляют собой колонии одноклеточных организмов, нечто наподобие гигантских бурых водорослей, но пока никаких настоящих доказательств этому получено не было. Зондам-разведчикам и так-то нелегко оказалось наблюдать за внешним видом и поведением ковров сквозь километровую толщу воды, даже при мощном нейтринном потоке Беги; о наблюдениях на микроскопическом уровне с такого расстояния и речи быть не могло, не говоря уже о биохимических анализах. Данные спектроскопии показали, что вода на поверхности кишела интересными молекулярными остатками, но попытка судить по этим остаткам о коврах была бы аналогична попытке реконструировать биохимию человека по его праху.