Научная фантастика — особый род искусства - [81]
Успех романов Лагина было бы неверно объяснять только талантом и мастерством. Кстати сказать, у Лагина тоже встречаются, хотя и реже, чем у других, типичные для фантастов-приключенцев изъяны: ненужная обстоятельность проходных подробностей (за счет чего действие неоправданно замедляется), газетная фразеология, недостаточно освеженные заимствования. Но в чем Лагин несомненно на голову выше собратьев по перу, так это в мастерстве использования научно-фантастического материала. Он искусно переплавляет в фантазию свою эрудицию и свою культуру, склонность к философскому обобщению. Приключенцы, публицисты и фантасты в равной мере числят Лагина в своем цеху. Но для нас важно, что Лагин плодотворно использовал в романе-памфлете возможности научно-фантастического метода.
Иной удельный вес элементов научной фантастики в политически заостренных произведениях «Иней на пальмах» (1951) Г.Гуревича, «Разведчики зеленой страны» (1950) и «Черный смерч» (1954) Г.Тушкана, «Сокровища Черного моря» (1956) А.Студитского, «История одной сенсации» (1956), «Накануне катастрофы» (1957), «В созвездии трапеции» (1964) Н.Томана и в его книге «Новая земля» (1946).
Здесь на первом месте приключенческое действо, по-газетному нацеленное против шпионов и поджигателей войны. Научно же фантастический элемент имеет не стилевую и методологическую природу, а чисто фабульную. Фантастическая посылка является лишь одним из приемов и не определяет идейно-художественной концепции. Произведения этого рода иногда называют научно-приключенческими.
В свое время казалось, что за счет привлечения научной фантастики удастся «обогатить художественные возможности приключенческого повествования», «преодолеть трафарет и штампы — это наибольшее зло приключенческой литературы».[277] Элементы научной фантазии, конечно, несколько расширили тематический ассортимент приключенческого повествования, придали детективу некоторую внешнюю интеллектуальность. Но вряд ли в принципе могло быть «удачное соединение приключенческого сюжета с научной фантазией», когда последняя играет в этом симбиозе «подчиненную роль».[278]
Классический вопрос «кто?» в повести Н.Томана «Made in…» (1962) распутывается довольно неожиданно: не человек-шпион, а миниатюрный шпион-робот. Попутно читатель узнаёт некоторые сведения из электроники. Занимательность держится на полупроводниковом микророботе (кстати, фантастичном разве что своей миниатюрностью). Но как могло случиться, что люди, у которых достало ума сконструировать умную машину, так грубо ее разоблачили — поместили в печати переданные ею по радио секретные снимки советского ракетного полигона? Ведь с этих снимков начинается распутывание загадки. Ну, а если бы хозяева кибер-шпиона не были такими головотяпами?
В ранней приключенческой повести Томана «Что происходит в тишине» (1948) подобные промахи не так бросались в глаза. Фронтовые разведчики бились над загадкой: кто регулярно передает гитлеровскому командованию планы предстоящих операций? «Предателем» оказалась «забытая» фашистами при отступлении мощная электролампа с вмонтированной крошечной телевизионной камерой. Под лампой наши картографы случайно поставили стол. Немецкая разведка рисковала, стало быть, секретным прибором, будучи уверена, что наши оперативные карты лягут именно под эту лампу.
И все же научно-фантастическая «изюминка» украшала рассказ, и не только неожиданной ударной концовкой. Если бы следователь не докопался до телепередатчика, по логике вещей ему пришлось бы предъявить тяжелое обвинение девушке-чертежнице, а она во всех отношениях заслуживала доверия. К тому же миниатюрная телекамера во время второй мировой войны была все-таки вещью необычной. Интересной была фантастическая посылка и в другой ранней повести Томана «Мимикрин доктора Ильичева» (1939). Состав, меняющий свой цвет в зависимости от окружающей цветовой гаммы, делал «невидимым» советского разведчика.
В послевоенных сюжетах Томан не стремится к оригинальной выдумке. В повести «Неизвестная земля» иностранная разведка охотится за секретами советского ученого при помощи магнитофончика, спрятанного в ручке зонтика. В «Технике — молодежи» автор мог бы найти снимок магнитофона в перстне, а в статьях этого журнала почерпнул бы более содержательные сведения из нейтронной физики, чем те, которые тайно похищают в его повести.
Видимо, под воздействием теории предела писатель предпочел переписывать идеи, апробированные коллегами-фантастами. Рассказ Томана «Девушка с планеты Эффа» (1961) даже в деталях повторяет, ничего не добавляя, аргументацию «Звездных кораблей» (1947) и «Сердца Змеи» (1959) И.Ефремова насчет вероятного человекоподобия инопланетных разумных существ. В повести «Говорит Космос!..» (1961) обыграна идея американского проекта «Озма» (поиски радиосигналов иных миров), многократно использованная другими фантастами.
Приключенцы ощутили потребность идти в ногу со временем, но ограничились приспосабливанием научно-фантастического материала к своему жанру. Не произошло перехода к «приключениям мысли». Получился искусственный гибрид. Две-три научно-технические новинки, взятые наспех, без подлинной фантазии, а то и просто вымышленные, оставались малозначащим привеском к остросюжетному повествованию.
Автор хотел бы надеяться, что его работа поможет литературоведам, преподавателям, библиотекарям и всем, кто интересуется научной фантастикой, ориентироваться в этом популярном и малоизученном потоке художественной литературы. Дополнительным справочником послужит библиографическое приложение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анатолий Фёдорович Бритиков — советский литературовед, критик, один из ведущих специалистов в области русской и советской научной фантастики.В фундаментальном труде «Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы)» исследуется советская научно-фантастическая проза, монография не имеет равных по широте и глубине охвата предметной области. Труд был издан мизерным тиражом в 100 экземпляров и практически недоступен массовому читателю.В данном файле публикуется вторая книга: «Некоторые проблемы истории и теории жанра».
Книга «Бумажные войны» представляет собой первый на русском языке сборник статей и материалов, посвященных такому любопытному явлению фантастической литературы, как «военная фантастика» или «военная утопия». Наряду с историей развития западной и русской военной фантастики, особое внимание уделяется в книге советской «оборонной фантастике» 1920-1930-х годов и ее виднейшим представителям — Н. Шпанову, П. Павленко, В. Владко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.