Научиться любить-2 - [5]

— Это всегда так происходит, — будто читая мысли женщина, ответила орчиха. — Жизнь в пустыне никогда не была легкой и природа научила нас рождаться сильными и мужать быстрее, чем люди.

— Как быстро? — спросила Лориэль.

— Пять-шесть лет и он будет похож на юношу, способного самостоятельно постигать все умения. Это дар, полученный нами от Ранкар взамен недолгой жизни в пустыне.

— Не понимаю.

— Не все дети рождаются как бы нам того не хотелось. Дерево Мун само решает кому даровать право выйти в этот мир, а кому так и остаться в небытие. Твоему сыну повезло. Он будет сильным и возмужает быстрее остальных.

— Значит, орки не стареют?

— Почему же? Конечно, но не так быстро и очевидно, как твой народ. Правда не многим удавалось умереть от старости. Чаще смерть находит нас во время войн и болезней, голода, вызванной небывалой засухой, и просто случаев, когда сами боги хотят прервать нашу жизнь. Надеюсь здесь, — она провела взглядом по комнате и остановилась у окна, откуда веял приятный прохладный ветерок, — где нет недостатка в пище и воде мы наконец узнаем каково это умирать в своей постели.

Она замолчала и вместе с ней замолк ребенок. Он погрузился в сон, настолько крепкий, что ни голос женщин, ни звуки с улицы, откуда сейчас доносился крик крестьян и простого люда, собравшихся у стен замка и встречавших новых гостей из далеких земель, не могли потревожить и разбудить его. Он заснул и вместе с ним вскоре заснула и женщина.

От усталости она проспала практически весь день. До самого вечера ее разум пребывал в умиротворении и был спокоен, пока ближе к ночи, когда караул обыденно обходит свои позиции, осматривая каждый закоулок, кто-то не потревожил ее. Она поднялась на локтях и увидела недалеко от себя Шахгара, стоявшего молчаливой статуей у накрытой кроватки. Оттуда доносился смех. Несмотря на позднее время ее сын бодрствовал и совершенно не собирался спать.

Женщина встала с кровати и подошла к своему мужу. Он даже не обратил на нее внимание, полностью погрузившись взглядом на своего мужавшего с каждым днем сына. Это был орк. Настоящий. Неподдельный. Все в нем было от отца. Та же внешность, те же глаза, казалось женщина-человек здесь была лишней и никои образом не относилась ко всему этому.

— Он будет как я, — сказал он едва слышно. — Таким же как я, — повторил он, но уже значительно громче. — Я сделаю из него настоящего воина. Настоящего орка, достойного своего отца и той власти, что вскоре будет дарована ему по праву наследства.

— Наследства? — спросила Лориэль, помня, как Шахгар убил своего отца, тем самым утвердив себя в качестве единственного вождя в племени. — Ты не боишься, что он возьмет власть в свои руки, как и ты когда-то сделал это?

Но орк лишь улыбнулся. Его радовала мысль, что когда-нибудь, когда придет время и его сын ощутит силу в руках и мышцах достаточную, чтобы сразиться с ним, он с достоинством передаст ему власть, какой бы цены ему этого не стоило.

— Я это и имел ввиду, — добавил он, не отрывая взгляда от переворачивавшегося с одного бока на другой сына. — Все произойдет в соответствии с нашими традициями. Так было, так есть и так будет.

— Но…

— В этом нет ни капли кровожадности, Лориэль, это наша жизнь. Власть не так сладка, как может показаться тем, кто пытается овладеть ею. Она сопряжена с риском, кровью, предательством и убийствами. Он должен понять сразу, еще с малых лет, что его ждет там. И только спустя годы, когда он созреет для решения, я с большим удовольствием сражусь с ним.

— А если ты его убьешь, что тогда?

Но лишь отмахнулся.

— Он мой сын. И если он унаследовал хотя бы часть той силы, что есть во мне, боги помогут ему.

Потом наступило напряженное молчание. Женщина не могла смириться с тем, что Шахгар говорил ей. Нет, только не с ней и не с ее сыном. Она даже представить себе не могла как все это будет выглядеть, как она будет смотреть на это. Как сын убивает собственного отца и потом всходит на трон. Нет! Не бывать этому. Хотя…

Она вдруг задумалась и в тишине этого неловкого молчания вдруг появился смех. Детский, но едва похожий на человеческий. Ребенок смеялся. Улыбался матери с отцом, раскрыв свои большие коричневые глаза и внимательно осматривая каждого из них.

— А если по-другому… — она смогла сказать только начало, как орк грубо перебил ее.

— И речи быть не может!

Он рыкнул очень громко и страх тут же охватил ее. Что это? Такого она еще не видела его раньше.

— Он орк и останется им несмотря ни на что. Власть требует силы — она у него есть. Власть требует решительности, действий, и я научу его этому. Тебе трудно принять это потому что ты… человек.

На последних словах он немного осекся и гневный взгляд его тут же потух. С того самого момента, когда они оба стали единым целом и дали миру нечто большее, чем просто союз двух противоположностей, она считала, что смогла если не искоренить животную часть его натуры, то хотя бы смягчить, добавив в нее человеческого сострадания, понимания того, что в мире, помимо силы и грубости, есть множество других способов добиваться своего.

Но все оказалось бесполезно — он остался прежним. Таким же самым, как и в тот день, когда она впервые увидела его.