Научи меня - [8]

   - Сказала, что ей лучше, - буркнул брат, с отчаяньем запуская руку в растрепанные вихры. - Еще они про дневной стационар сказали. И врачей пройти потом. И покой полный.

   - Ладно, - через минуту я встала и подошла к брату, ободряюще касаясь его плеча. - Мы что-нибудь придумаем, Вань. Ты пока дома будешь? - он утвердительно дернул головой. - Хорошо тогда, а я пока до аптеки добегу.

   - Тебе денег дать?

   - Нет, у меня стипендия и зарплата, не надо.

   Я лукавила, конечно, но все равно - брату и самому деньги нужны, купить что-то, да и вообще...Лекарства мы купили, мама начала лечиться, каждые несколько часов мерила давление, а мы с Вано внимательно следили за всеми ее действиями. Я снова переехала домой (до этого я снимала маленькую однушку), помогала по мере сил, занятия начала пропускать, но преподаватели смотрели на это сквозь пальцы, так как я всегда слыла ответственной и усердной девушкой.

   Через полтора месяца к маме вернулся цвет лица, улыбка и блеск глаз, но с ними пришли новые усталые складки у рта и морщинки, только не радостные лучики у глаз, а глубокие и страдальческие какие-то, выдававшие боль и тяжесть прожитых лет. Именно тогда Ванька и решил поступить в техникум и параллельно работать, чтобы позволить маме сидеть дома и заниматься своим здоровьем. А она упрямилась.

   - Катя, сделай что-нибудь, - резко развернулась к о мне мама и с надеждой, разрывающей сердце, посмотрела в глаза. - Меня не слушает, так может хоть тебя...

   - Прости, мам, - тихо прошептала я, краем глаза замечая, как брат облегченно выдохнул, понимая, что я на его стороне. - Но Ваня прав. Я тоже...в общем, я на вечерний переведусь, и Ванька в техникум поступит на слесаря.

   Маме стало плохо, и она обессилено рухнула на кресло, держась за сердце и судорожно вдыхая в себя воздух. Не знаю, как Ваньке, а мне было так хреново, что внутри все разрывалось от вины, боли и от того, что я понимала - мы с братом поступаем правильно.

   В конце концов, ее удалось уговорить и успокоить, но и пойти на некоторые уступки тоже пришлось. Ване разрешалось работать в том же кафе, что и мне - я, как старшая сестра, должна была за ним присматривать. А мне запрещалось переходить на вечерний, потому что мама не считала такое образование путным, и ее ничто не могло переубедить. И самое позорное, что предатель Вано сидел на подлокотнике ее кресла и нагло поддакивал через слово.

   Мне было стыдно из-за этого. Получается, что из-за нас с мамой Ванька всего лишался - и беззаботного детства, и школы, и университета. А у меня это было. Но когда я попыталась все объяснить брату, то тот резко меня осадил.

   - Хватит, поняла? Я решил так, значит, так и будет. Это мой выбор, - он обнял меня, чтобы смягчить тяжесть этих слов. - Мой, Кать, понимаешь?

   Ваня со своей упертостью действительно сделал все так, как и хотел. Поступил в техникум, устроился на работу в то же самое кафе, но через месяц работы ушел на какой-то то ли склад, то ли базу, где работал по ночам и разгружал фуры. Мне так стыдно было, когда я его по утрам встречала - уставшего, потного, грязного, что я старалась из кожи выпрыгнуть, но все для брата сделать. Стыдно признаться, но я ему даже как-то раз девчонку подсунула, которая ему безумно нравилась, а времени, уверенности и сил познакомиться не было.

   Через год все к такому распорядку привыкли, освоились и не так тяжело стало. Мама помолодела, хотя, как и я, виноватой себя ощущала. Говорила, что у собственных детей украла детство, хотя я искренне не понимала, почему она и про меня так говорит. Это Ваня ради нас выше головы пытался прыгнуть. Но мама только вздыхала тяжело и с тоской в окно вглядывалась.

   Но в семье и напряжение появилось, которого раньше не было. Мама пыталась как-то заботиться о Ване, учить его чему-то, словно ему не семнадцать лет, а десять. Но поздно было уже опекать мальчика - вырос, давно Вано вырос. И сейчас ее опека только раздражала брата, который пытался это скрывать за мягкими и нежными улыбками. Но мама чувствовала скрытое снисхождение и начала нервничать и злиться еще больше.

   Как-то раз она запретила приходить домой позже двенадцати.

   - Чтобы в полночь дома был, ясно? - мама аккуратно расправила воротник Ванькиной рубашки, вставая для этого на носочки, и улыбнулась сыну.

   - Мам, ты шутишь? - ухмыльнулся Вано, но увидев, что мать говорит серьезно, шокировано и с недоверием прищурился. - Да ладно тебе, я даже в тринадцать лет домой в три-четыре приходил и ничего.

   - А сейчас будешь не позже двенадцати, - добавила она в свой голос металла.

   - Мам, да это бред полный!

   - Не груби матери! - взвилась женщина и с непонятным отчаяньем уставилась в спину сыну, который вылетел из дома. - И позвони мне! - крикнула она вдогонку, но Ваня только раздраженно повел плечом.

   Такие стычки случались все чаще и чаще, и мне приходилось по очереди успокаивать то мать, то Ваньку. Я пыталась объяснить маме, что, как бы она ни хотела, ее сын уже давно вырос и его напрягает такой контроль. А Ваню просила быть терпеливее, ведь мама волнуется и пытается сделать все хорошо, правильно. И она волнуется за него.