Науа-Ацтек. Книга 2 - [101]

Какими бы ни были меткими мастерами янычары, но перед свинцовой дробью луки пасуют. Это стало ясно, когда янычарский строй начал таять под огнём. Сегодняшний день в очередной раз покажет, что лукам и арбалетам пора уходить на свалку истории.

Тут в тыл двух передних полков ударила кавалерия. Большая часть едущих в передних рядах кочевников повисла на пиках, кто-то прорвался между, но умер от ударов коротких копий и мечей, а затем их начал жать тыловой полк, резко сблизившийся и закрывший ловушку.

«Между молотом и наковальней», — подумал Голица, стоящий на наблюдательном пункте близ резерва.

Кавалерию крымский хан, таким образом, не потерял, но сильно убавил в численности.

Татарская конница отступила, теряя людей и лошадей от обстрела в спину, но затем в дело вступила османская пехота.

Столкновение двух могущественных сил проявилось грохотом металла и криками людей.

Пики двигались вперёд и назад, поражая тяжелобронированных янычар, вооружённых короткими копьями и ятаганами. Давка была невыносимой, но русский строй держался.

Крымско-османская пехота «обжала» терции полуобхватом, но это имело, пока что, слишком мало толку.

Стрельба не прекращалась, но теперь аркебузиры делали это осторожно, чтобы не задеть своих. Они протискивались вперёд, выдвигали аркебузы через плечи соратников с щитами и мечами, после чего разряжали набитые свинцовой дробью орудия в неприятеля и сразу отступали в центр строя.

Третий полк, находящийся под командованием князя Василия Андреева Микулинского, начал выполнять сложное перемещение на правый фланг.

Следовало помнить о всё ещё живой кавалерии, но сценарий битвы был написан пару часов назад и все знали, что и когда делать. Поэтому Голица взял свой полк и повёл его на место третьего полка.

Князь Микулинский планировал ударить в левый фланг вражеской пехоты, планомерно продвигаясь вдоль фронта первого и второго полков. Это должно сработать.

Спустя два десятка минут, Голица занял место и стал ждать. Остальные полки бились против превосходящего противника, но, пока что, численное превосходство врагу никак не помогало.

Голица увидел, что кавалерия кинулась на повторный удар по тылу первого и второго полков. Он опустил забрало латного шлема и перехватил саблю поудобнее.

— Вперёд! — приказал он, когда татары наступили на те же грабли и увязли в тылу атакуемых формаций.

Психологически тяжело сближаться с массой кавалеристов, которые в очередной раз застопорились и пытались прорвать строй пикинёров. Но каждый солдат в полку выучен и подготовлен к такому, поэтому лошадей не боится. И, тем более, их наездников.

Залязгал металл, обратившись в металлический грохот. Жужжали пролетающие стрелы, вопили раненые и хрипели убитые. Апогей битвы.

Полк Голицы продавил кавалеристов пиками, а остановился лишь, когда соприкоснулся с пиками первого полка.

Вновь попытка разрушения строя потерпела провал.

Но тут по левому флангу ударил отряд янычар. Эти воины яростно рубили пики ятаганами, но не могли достать до солдат, умирая ещё на подходе. Впрочем, вечно это продолжаться не могло.

Залп аркебуз солидно проредил их хаотичный строй, а затем остатки янычар прорвались через пики, чтобы столкнуться с мечниками.

Вот тут Голица и обагрил свою саблю османской кровью, развалив шею молодому голубоглазому и светловолосому пареньку.

Янычар набирают из славян. Обращают в магометанскую веру и обучают в верных воинов султана. Им назад дороги нет, поэтому они дерутся отчаянно, до последней капли крови. Победа или смерть.

Сегодня, вероятно, смерть.

Сам Голица не ожидал, что полки продержатся так долго. Пусть многие, вероятно, ранены, но ни одна формация не разрушена, а врагов уже не так много, как всего пару часов назад.

Тем временем, бой продолжался.

По отступающим, время от времени, крымским татарам стреляли аркебузы, а пикинёры усиливали давление на стойких.

Тактическую задумку нужно было завершать, поэтому Голица повёл свой полк на левый фланг.

Обогнув первый полк, он вышел на пехоту татар и вступил с ней в схватку.

Пики изгибались в замысловатом танце, поражая случайных врагов. Трещало дерево, звенела сталь и рокотали аркебузы — последние часы Голица слышал только эти звуки.

С пехотой воевать — это не одно и то же, что с кавалерией. Если всадник ограничен в манёвре своим конём, не желающим насаживаться на пики, то пехотинец стоит на своих двоих. И, при определённой сноровке, он способен проскользнуть между пиками и поразить пару-тройку пикинёров. Если бы не мечники, стоящие рядом с последними.

Ожесточённо рубясь с врагами, Голица не забывал следить за ходом битвы, по мере возможностей.

В принципе, всё и так было понятно с самого начала: два полка связывают пехоту, а ещё два полка обходят с фланга и сжимают эту пехоту в тиски. Кто-то обязательно сбежит, но и тотального уничтожения всех врагов Голица не планировал изначально. Надо сделать так, чтобы они перестали быть войском, а выживших можно и потом добить.

«Надо было попросить конников…» — с сожалением подумал Голица. — «Догонять татар замаемся потом…»

Государь конников не дал, сказав, что их и так мало для московского направления, а в Астрахани они не особо понадобятся. Полки нового строя, в его понимании, стали необоримым оружием, которое будет справляться с любыми врагами и без кавалерии…