Натуралист в поиске (Записки ловца змей) - [8]

Пришлось нам приспосабливаться к сосуществованию с мухами. Мы перенесли очаг, на котором готовили еду, подальше от домика, а ели и спали под пологами. Стало чуть полегче, но все же жужжание мух нас раздражало, и мы пробовали истреблять их. Из старой камеры смастерили себе хлопушки и устраивали соревнование по числу убитых мух, но численность мушиных полчищ не снижалась. Мухи были очень хитрыми. Как только раздавалось шлепанье хлопушек, они вылетали из домика и скрывались между крышей и потолком. Туда проникнуть мы не могли. На чердаке мухи сидели недолго. Как только хлопушки стихали, они одна за другой перебирались в домик и опять докучали нам. Приходилось снова либо браться за хлопушки, либо прятаться под полога. Мне и Вячеславу бить мух надоело, и мы все чаще прятались под полога, Илларионыч же неутомимо работал хлопушкой, подбирая каждую убитую муху.

— Зачем вам битые мухи? — спросил его Вячеслав.

— Пригодятся, — уклончиво ответил Илларионыч и высыпал мух в мусор, где обычно копошились воробьи.

— Илларионыч, вы что же, решили подкармливать воробьев?

— Чтобы избавиться от мух.

— Вы полагаете, что воробьи, отведав мух из мусора, станут ловить их возле домика?

— Ты не ошибся. Именно на это я и рассчитываю.

— Не слишком ли вы наивны?

— Нет, не слишком, и в этом ты скоро убедишься. Я выбрасывал мух уже несколько дней и заметил, что после посещения мусора воробьями мух там не остается.

— Мух могут уносить муравьи.

— Несомненно, — согласился бригадир, — поэтому я выбрасывал мух только рано утром, перед прилетом воробьев, когда муравьи еще не ползают.

— Ну, ну, — насмешливо произнес Вячеслав, — эксперимент интересный, но наверняка безуспешный.

— Предлагаю пари, — сказал Илларионыч, — ставлю свой бинокль против твоей зажигалки. Через несколько дней воробьи уничтожат большинство мух.

— Идет! — согласился Вячеслав. — Лешка, разними!

— Нет, — отказался я, — не стану разнимать. Отдай зажигалку без спора!

— Почему?

— Потому что будет так, как говорит Илларионыч.

— Глупости! — рассердился Вячеслав. — Не может этого быть!

— Ты видел, сколько воробьев прилетало на мусор вчера?

— Видел. Не больше десятка.

— А сегодня?

— Сегодня было побольше.

— Завтра будет еще больше, а потом здесь появится множество воробьев, и с мухами будет покончено.

В борьбе с мухами нам помогали две пары серых трясогузок. Эти изящные птички в любую погоду вертелись у домика и ловили мух В один из дождливых дней я долго наблюдал за тем, как трясогузка ловко охотилась на мух. Птичка бегала вдоль стенки домика и склевывала мух, сидевших на высоте ее роста. Расправившись с мухами у земли, трясогузка взлетала и атаковала мух по всей высоте стены, выбирая места, где мухи собирались группами. В дождь мухи были вялыми, и за каждый подлет птичка успевала захватить несколько штук. Остальные спасались бегством. Аппетит у трясогузок был отменный. Птички съедали за день несколько сот мух, но и это не уменьшало мушиных полчищ. На чердак трясогузки почему-то не залетали.

Победить мух нам помогли все же воробьи. На третий день после начала прикормки воробьи облепили домик, и мухам пришел конец. Воробьи ловили мух и в домике, и возле домика, и на чердаке.

Первые дни мы находили змей невдалеке от зарослей чия. Потом змей там не стало: они расползлись по степи, и нам приходилось «прочесывать» большую площадь. Сначала мы искали змей наугад, но скоро установили, что гадюки переползли к кустикам кара — барака (солянка деревцевидная) и под другие солянки. Змей под покровом солянок первым обнаружил Вячеслав. Много ходить он не любил и скорее из нежелания идти с нами к дальним зарослям, чем надеясь на успех, стал крючком переворачивать солянки невдалеке от моста. Мне и Илларионычу это показалось бесцельным занятием, и мы попытались увести его с собой. Вячеслав был упрям и с нами не пошел. Вечером мы вдвоем принесли два десятка гадюк, а Вячеслав один поймал их тридцать штук. При этом Вячеслав был свеж, как огурчик, а мы вымотаны, потому что прошли по степи добрых двадцать километров. На другой день Вячеслав показал нам, как искать гадюк под солянками. Все оказалось очень просто.

— Век живи, век учись! — сказал Илларионыч, направляясь к солянке.

Под каждым «ковром» мы обычно находили две — три змеи. Не всегда это были гадюки. Изредка попадались и щитомордники. Они вели себя совсем иначе, чем гадюки. Степные гадюки всегда норовили удрать, а щитомордники сворачивались в клубок, шипели и раскрывали пасть. Иногда при этом или еще до этого щитомордники испускали уже знакомый нам весьма противный запах. Он был очень стойкий и чувствовался издалека. Несколько раз я определял местонахождение щитомордника по запаху, еще не видя его. Щитомордники нам не были нужны, и мы их не брали. Ни стрелок, ни полозов под солянками не попадалось: эти змеи держались возле кустов.

Однажды утром шел мелкий, нудный дождь, и мы долго не вставали: не хотелось вылезать из теплых спальных мешков в промозглую сырость. Неожиданно за стеной домика зачмокали от грязи копыта, фыркнула лошадь и кто-то спросил: — Эй, ким уйда бар?[1] Аман ба?