Наташа и Марсель - [116]
«Ему же больно!» — испугался Савелий.
«Ничего, потерпит. Он у меня терпеливый», — возразил комбат и, превратившись в великана, вознесся над потолком предбанника, над окружающими полями и Березиной. А сын с головкой-одуванчиком, по-прежнему маленький и беззащитный, держался за портупею, прильнул к отцовскому плечу.
Пытаясь отыскать спасительное перед ними оправдание, Савелий вдруг почувствовал свою левую руку — ту самую, что потерял на Одере, заслоняя командира от разрывной вражьей пули.
Теперь Савелий захотел этой, давным-давно несуществующей рукой, заслониться от комбата Борисенко и его маленького сына. Но комбат смотрел в упор и будто говорил, что погибшая рука осталась у Савелия единственной «справедливой» частью тела, а голова, сердце и все остальное в послевоенные годы существовали по несправедливости, без всяких на то жизненных прав.
И перестал Савелий чувствовать свою левую руку. Остался только с правой — и наедине со своей неизбежной судьбой.
Савелий глянул на икону, и лик на иконе вдруг превратился в комбата, и его голосом скомандовал:
«Встать!»
Савелий поднялся рывком и замер по стойке «смирно».
«Чего ж ты медлишь?» — спросил комбат, и сын у него на плече качнул головкой-одуванчиком в такт словам отца.
Савелий плеснул вокруг бензином из бутылки, а половину вылил себе на голову. И всю вторую бутылку тоже вылил на себя. Пустой посудой выбил оконце, чтобы огонь не задохнулся в душной тесноте предбанника. Подбросил на ладони зажигалку и…
На месте комбата с сыном безносой скелетиной появилась Смерть и ласковым голосом покойной матери предупредила: «Сейчас обниму, руки мои горячие, а последняя твоя минута будет еще горячей…»
Поднесла к его груди костлявую ладонь, чиркнула зажигалкой.
Савелий ожидал боли в груди, что рванет его когтями по сердцу. Но раньше вспыхнула облитая бензином голова, и будто окунулся Савелий в огненные воды реки. И упала на него, пылающего, избавительная чернота.
Уже без Савелия, мимо горящей бани, текли в Днепр и дальше, к морю, вечные воды Березины…
Услышав на крыльце своего дома шаги, Александра Михайловна спросила:
— Чего тебе, Ирочка?
Незнакомым голосом кто-то поправил:
— Ирина. Пожалуйста, Ирина.
Повернувшись к двери, Александра Михайловна увидела внучку Савелия и спросила:
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать.
— Когда родилась?
— В декабре.
— А число?
— Пятнадцатое.
— На день моложе моей Ирочки, — улыбнулась Александра Михайловна и предложила: — Чего стоишь — раздевайся. В ногах правды нет.
— Вы Александра Михайловна Борисенко? — спросила девочка и, услышав утвердительный ответ, сняла с плеча сумку. — Вот, дедушка перед смертью писал: велел отдать вам кинжал и орден. Они у него в отдельной шкатулке лежат.
Вздохнув по-взрослому, девочка добавила:
— Орден почему-то дедушка никогда не носил. Как принес его из военкомата, положил в шкатулку и даже по праздникам не носил. Кинжал я вам сразу отвезти соглашалась, а орден хотела оставить на память, но бабушка велела: вези и орден, раз дед Савелий волю изъявил. Ему видней.
— А что Савелий?
Девочка всхлипнула и отвернулась к двери. Немного успокоившись, заговорила.
— Дедуля наш какой-то болезнью мучился. Последнее время очень был невеселый. Потом уехал на родину и в бане сгорел. Бабушка объяснила: болезнь у дедушки была, рак. Самому мучиться и нас мучить дедуля не захотел.
Поколебавшись, Ира спросила:
— А орден у вас остается по справедливости? Зачем он вам? Отдайте его мне. На память…
Александра Михайловна махнула рукой:
— Бери. Вместе со шкатулкой — бери. — И снова предложила: — Раздевайся. Скоро внучка моя, тоже Ирочка, из школы вернется, вместе пообедаем.
— А я не хочу, — крикнула Ирина. — Спасибо за орден, но я обедать у вас не хочу. И провожать меня не надо! Прощайте!
Зайдя к себе в комнату, Александра Михайловна достала серебряные ножны, резким и сильным движением правой руки вогнала в них кавказский клинок, после чего сказала:
— Теперь лежи спокойно.
И вышла на крыльцо подышать.
У дома шепталась о чем-то с ветром береза. Два облака плыли над нею в безоблачной небесной голубизне. Ослепительно белые, чистые, они удалялись на запад, сливаясь у горизонта.
А из Парижа в Хойники идут письма, нежные и грустные, как осенние листья. И страстные, как птицы любви.
«Дорогая, любимая Наташа! Ты говорила о будущей книге, которую предстоит написать. В Смолевичах мы прочитали начальные страницы. В Москве, через сорок лет, мы открыли снова эту книгу, в твое пребывание во Франции она почти раскрылась. Я верю, что финал этой книги мы дочитаем вместе… Мое настроение передают вот эти строки Элюара:
«Дорогая, очень дорогая Наташа! Месяц как ты уехала из Франции. Посылаю фотографии о нашем путешествии, по ним ты сможешь рассказать своим детям, где мы были. Была солнечная погода, Париж и синее море, одинокие горы и наши незабываемые прогулки. Всегда думаю о тебе и сожалею, что ты в России живешь со своими привычками и делами, а я во Франции со своими. Как трудно достаются наши встречи.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.