Наташа и будущее - [38]

— Наверное какой-то заслуженный научный работник— подумала Ташка.

— Хочешь расскажу как Рубан придумал свой тест? — предложил старик.

Ташка подобралась словно учуявшая след гончая: —Вы знали его?

— В каком-то роде нас можно назвать близкими знакомыми— усмехнулся старик — Когда освободишься, поднимайся на семнадцатый этаж, второй коридор в третьей секции. Там только один кабинет, остальные переделаны в серверные и подсобные помещения для хранения разного старого хлама. Символично, как думаешь?

Старик зашагал дальше. Он шёл медленно, но уверенно, не держась за стены и не помогая себе тростью, которой у него и не было. Ташка запросила в локальной, отрезанной от остального мира, институтской сети карту помещений. По указанному адресу ничего не располагались. Всю третью секцию занимали значки складских помещений. Конечно карту она получила подкорректированную с учётом её невысокого уровня допуска. Но зачем скрывать кабинет старика имеющего привычку бродить по институту и служить препятствием в которое врезаются молодые девушки?

Наскоро завершив неотложные дела Ташка поднялась на семнадцатый этаж. Нашла вход в третью секцию. Двери второго коридора при её приближении разъехались в стороны. Роботы уборщики прочёсывали каждый квадратный сантиметр институтских коридоров. Поэтому во втором коридоре третьей секции не было ни пылинки, но ощущение запущенности почему-то всё равно возникало. Или Ташка сама придумала его увидев на карте лишь значки складских комнат и серверных. И в те и в другие люди заходили редко.

Она шла читая надписи на стенах над каждой из дверей. К слову двери и не думали открываться при её приближении. Значит здесь Ташкиного доступа недостаточно. Склад. Склад. Серверная. Склад периферии и внешнего оборудования. Архив банков данных хранящих лабораторные журналы из трёх лабораторий за четыре года. Все три лаборатории к текущему моменту расформированы. Ташка слышала только об одной из них — той, где пытались вырастить вычислительные процессоры — цветы и вычислительные деревья, но так и не смогли добиться ни приемлемого быстродействия, ни минимальной надёжности.

Прочитав очередную надпись Ташка прошла по инерции несколько шагов вперёд. Медленно развернулась и одним стремительным прыжком оказалась перед заинтересовавшей её дверью. Надпись над ней гласила «Рубан Николай Александрович».

— Не может быть— подумала Ташка. Стремглав побежала обратно по коридору. Дождалась лифта и нетерпеливо притопывала пока он спускался откуда-то сверху.

Ворвавшись в лабораторию профессора Гальтаго, Ташка закричала: —Вы знали, что в институте работает сам Рубан!

Отложив планшет Сергей Иванович посмотрел на раскрасневшуюся Ташку. Наверное её округлившиеся глаза были размером с чайное донышко.

— Строго говоря Николай Александрович сейчас на пенсии— сказал профессор — Впрочем за его многочисленные заслуги институтский совет предоставил ему в пожизненное пользование помещение на семнадцатом этаже. Разве я не упоминал об этом?

— Не упоминали! — возмутилась Ташка.

Умилительным тоном, возникающим когда старые люди рассказывают о своей молодости, профессор сказал: —Николай Александрович был нашим учителем.

— Вы учились у Рубана? — Ташка подвинула кресло и без сил упала в его кожаные объятия.

— Не я один— пояснил профессор — В период рассвета научной карьере Николай Александрович серьёзно занялся преподаванием. Многим посчастливилось пройти его школу или работать бок о бок с этим замечательным человеком.

В лабораторию вошла Римма: —Что за шум, а драки нету. Почему практикантка такая взъерошенная. Профессор, вы гоняли её вокруг столов угрожая планшетом?

— Римма— спросила Ташка — Ты знала, что в нашем институте работает один из столпов советской информатики?

— Если ты о Рубане, то он давно на пенсии, но иногда заходит по старой памяти.

Ташка пожаловалась вслух: —Чего я ещё не знаю? Какие тайны вы скрываете от меня. Может быть у профессора в кармане живёт бенгальский тигр, а Виталий ночами работает в цирке клоуном?

— Ночи он проводит у меня— строго сказала Римма — Те, в которые не занят своей алхимией.

Профессор возразил, что ароматическое искусство отнюдь не алхимия и даже оскорбительно называть его средневековой псевдонаукой. Римма возражала эмоционально, но не по существу. Должно быть она уже начала ревновать мужа к его попыткам получить звание аромат-мастера. Или, может быть, её не устраивала процентное отношение ночей проводимых вместе к посвящённым «алхимическим занятиям». Самого Виталия в лаборатории не было. Очень может быть, что он в тот момент пытался устроиться в цирк клоуном. После личного знакомства с живой легендой кибернетики Ташку не могло удивить ничего не свете.

Двери раскрылись.

— Николай Александрович, позвольте ещё раз принести извинения за тот случай в коридоре и своё неподобающее поведение— залепетала Ташка.

В личным кабинете живой легенды была открыта форточка и осеняя прохлада затопила свободное пространство между парой столов и двумя тройками стульев, обтекла стоящий у входа шкаф и вешалку для верхней одежды. На одном столе вытянулась серебристая полоска голографического экрана — такие часто показывали в исторических голофильмах. За спиной у Николая Анатольевича висели множество полок. Можно сказать вся задняя стена кабинета была покрыта паутиной навесных полок и шкафчиков. Некоторые были застеклены, другие оставались открытыми. На полках стояло столько всевозможных интересных вещиц, что Ташка наверное могла бы несколько часов подряд с неослабевающим интересом изучать хранящиеся там богатства.