Натан мудрый - [15]
К тому же он легко... С кем не бывает!..
Легко он мог при встрече... Вы султана
Не знаете!.. Легко могло случиться...
И если я сейчас же не уйду,
Поверьте мне - тогда грозит опасность.
Рэха
Опасность? Но кому?
Храмовник
И мне, и вам,
И вашему отцу. Спешить я должен,
Я должен поспешить!
(Уходит.)
Явление третье
Рэха и Дайя.
Рэxа
Что ж это, Дайя,
Едва пришел! Что сталось? Что случилось?
Дайя
Пускай идет, пускай! Я в этом вижу
Хороший признак.
Рэха
Признак? Но чего?
Дайя
Того, что в нем творится нечто. Там
Уже кипит - и через край не вышло б!
Оставьте вы его. Черед за вами.
Рэха
Какой черед? И у тебя загадки,
Как у него!
Дайя
Теперь вам ждать недолго,
Чтоб рассчитаться с ним за беспокойство,
Что вам он причинял. Но мой совет
Не будьте слишком мстительны и строги.
Рэха
Твои слова одной тебе понятны!
Дайя
А вы опять попрежнему спокойны?
Рэха
Спокойна я, как раньше.
Дайя
Хоть сознайтесь,
Что радостно его вам беспокойство
И что свое спокойствие как раз
В его-то беспокойстве и нашли вы.
Рэха
Я ровно ничего не понимаю!
В одном бы я созналась разве - в том,
Что для меня самой непостижимо,
Как в сердце у меня такая буря
Смениться вдруг могла таким затишьем.
И взгляд его, и речь, и обращенье
Меня...
Дайя
Насытили?
Рэха
Нет, я бы не сказала;
Насытили - до этого далеко.
Дайя
Ну, скажем так: лишь голод утолили.
Рэха
Пожалуй, да; пожалуй, если хочешь.
Дайя
Нет, я хочу другого.
Рэха
Вечно, вечно
Он будет дорог мне - дороже жизни,
Хотя теперь при имени его
Уж больше кровь не приливает к сердцу,
И сердце, как подумаю о нем,
Не бьется ни быстрее, ни сильнее.
Ах, что болтаю я! Пойдем-ка лучше
Опять к окну, откуда видны пальмы.
Дайя
Так значит, голод вовсе не утих!
Рэха
Теперь смотреть я буду и на пальмы,
Не только на него.
Дайя
Ох, этот холод!
Не перед новым ли он жаром?
Рэха
Холод?
Да я не холодна. На что смотреть
Приятно мне, на то я и спокойно
Не с меньшим удовольствием смотрю.
Явление четвертое
Сцена представляет приемный зал во дворце Саладина.
Саладин и Зитта.
Саладин (входя, говорит,
обернувшись к двери)
Как только жид придет, ввести сюда.
Он, видимо, не любит торопиться.
Зитта
А может быть, его и не застали
И не тотчас нашли.
Саладин
Сестра! Сестра!
Зитта
Ты словно перед битвой.
Саладин
И при этом
С таким в руках оружием, какого
Я сроду не знавал. Теперь изволь-ка
Личину надевать, ловушки ставить,
Быть начеку, на хитрости пускаться!
Когда же я способен был на то?
Где этому я мог бы научиться?
И для чего все это? Для чего?
Чтоб денег из жида побольше выжать,
Внушивши страх ему? Да, денег! Денег!
И ради этой мелочи мельчайшей
Я сам на хитрость мелкую иду?
Зитта
Когда мы мелочью пренебрегаем,
Она отметить нам может завтра, брат.
Саладин
К несчастью, так. А если этот жид
Действительно так добр и так разумен,
Как Аль-Гафи о нем нам говорил?
Зитта
Так что ж? Пускай! Беды я в том не вижу.
Ведь западню готовишь ты скупому,
Лукавому, трусливому жиду,
А не с умом и с сердцем человеку.
Такой и без обмана будет наш.
Такого-то приятно и послушать.
Как поведет он речь свою? Одним ли
Решительным, нечаянным ударом
Порвет он сети или осторожно
Минует их?
Саладин
Да! Правда, правда, Зитта,
Наверно, мне приятно это будет.
Зитта
А в этом все и дело. Если он
Один из многих только; если только
Он жид, как жид, - тебе ж не будет стыдно
Таким же показать себя, какими
Ему все люди кажутся? Напротив,
В ком лучшее он нечто увидал бы,
Того бы счел он дураком, бахвалом.
Саладин
Так о себе чтоб повода не дать
Дурному человеку дурно думать,
Я дурно поступать и сам обязан?
Зитта
А дурно поступать - что значит? Если
Мы пользуемся вещью сообразно
Со свойствами ее - что в том дурного!
Саладин
Вот женский ум! Что ни измыслит, все
Сумеет приукрасить.
Зитта
Приукрасить!
Саладин
Одно меня заботит: не сломать бы
Своими неуклюжими руками
Столь нежную и хрупкую вещицу!
Задуманное тонко и хитро
И сделать надлежит хитро и тонко.
Ну, как-никак: спляшу, как я умею;
А мне-то уж, конечно, проплясать
Хотелось бы похуже.
Зитта
Ах, как мало,
Себе ты доверяешь, Саладин!
Я за тебя ручаюсь, хочешь? Да,
Такие вот, как ты, всегда готовы
Нас уверять, что лишь мечом своим,
Одним мечом они всего достигли.
Понятно, льву травить лисицу стыдно,
Но не хитрить, а за лисой гоняться.
Саладин
А женщины всегда мужчину рады
Принизить до себя. Ступай, однако.
Я думаю, что знаю свой урок.
Зитта
Как? Я должна уйти?
Саладин
А ты хотела
Остаться разве?
Зитта
Если и не здесь,
То там, в соседней комнате.
Саладин
Оттуда
Подслушивать?.. И этого не надо,
Прошу тебя, сестра... Идут! Ступай же!
Но не подслушивать: я начеку!
Зитта выходит в одну дверь, в другую входит Натан;
Саладин садится.
Явление пятое
Саладин и Натан.
Саладин
Приблизься, жид! Еще!.. Еще!.. Не бойся!
Натан
Пусть враг тебя боится.
Саладин
Ты Натаном
Зовешься?
Натан
Да.
Саладин
И мудрым?
Натан
Нет.
Саладин
Понятно.
Не сам себе ты дал прозванье это;
Народ тебя прозвал.
Натан
Народ - быть может...
Саладин
Не думай, что я к голосу народа
С презреньем отношусь - уж я давно
Хотел узнать поближе человека,
Кому он дал прозванье мудреца.
Натан
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В серии «Классика в вузе» публикуются произведения, вошедшие в учебные программы по литературе университетов, академий и институтов. Большинство из этих произведений сложно найти не только в книжных магазинах и библиотеках, но и в электронном формате.Готхольд Лессинг (1729 – 1781) – поэт, критик, основоположник немецкой классической литературы, автор знаменитого трактата об эстетических принципах «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии». В «Лаокооне» сравниваются два вида искусства: живопись и поэзия – на примере скульптуры Лаокоона, изображенного Садолетом, и Лаокоона, показанного Вергилием.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В издание вошли драмы "Мисс Сара Сампсон", "Филот", "Минна фон Барнхельм", "Эмилия Галотти", "Натан Мудрый" и басни в прозе.Перевод с немецкого Наталии Ман, П. Мелковой, Н. Вильмонта и А. Исаевой.Вступительная статья и составление Н. Вильмонта.Примечания А. Подольского.Иллюстрации В. Носкова.