Наталья Бехтерева – какой мы ее знали - [31]

Большое видится на расстоянии

Наталье Петровне в жизни пришлось столкнуться и с предательством, и с непорядочностью некоторых людей. Однако она была очень мудрым человеком и, несмотря ни на что, всегда оставалась выше мелочей.

Она говорила: «Всегда боритесь за, не боритесь против», «Поднимайте планку выше, а жизнь все расставит на свои места». В этом выражалось ее постоянное стремление вперед, к созиданию. Вспоминаю и такие ее мудрые слова: «Только дураки хотят быть правыми, а умные – любимыми», «Люди легко наживают врагов, и только умные из врагов делают друзей».

Особенно запомнились годы, когда Наталья Петровна была депутатом Верховного Совета СССР. Очередь к ней на прием занимали с раннего утра самые разные люди. Они шли к Наталье Петровне за советом, за помощью, которую могли получить только у нее, у человека с огромным чувством ответственности за судьбу страны, за судьбу каждого ее гражданина. Скольким людям она помогла, не перечислить, а особенно – сохранить здоровье и разум в нелегкие «времена больших перемен». Это просто удивительно, но, несмотря даже на личные трагедии, Наталья Петровна оставалась оптимистичной и уверенной в том, что Россия преодолеет «патологическое состояние» и вернет лидирующие позиции в мировом сообществе.

Сложно описать многолетний и разнообразный жизненный опыт общения с этим незаурядным, умнейшим человеком. Она оказала влияние не только на научные взгляды многих своих учеников, но и на их жизненный выбор в целом. Безусловно, ученики Натальи Петровны еще напишут о ее значимой роли в формировании их научных интересов.

Возможно, только на расстоянии и спустя годы можно оценить ее вклад в формирование мироощущения окружавших ее людей. Жизненные принципы Натальи Петровны помогают мне справляться с возникающими трудностями, давая силу бороться за внедрение новых методов лабораторной диагностики нервных заболеваний в клиническую практику.

Жизненные обстоятельства вынудили меня покинуть Россию, однако мы по-прежнему оставались друзьями с Натальей Петровной, виделись, когда я приезжала в Санкт-Петербург, часто переговаривались по телефону.

Мне необыкновенно повезло в жизни потому, что довелось долгие годы работать с Натальей Петровной и учиться у нее жизнестойкости и оптимизму.

А. Н. Шеповальников. У ГРАНИЦЫ НЕПОЗНАННОГО

На разных этапах жизни судьба подарила мне возможность личного общения с людьми выдающимися. Это физиологи – академики Петр Кузьмич Анохин, Евгений Михайлович Крепс, Павел Васильевич Симонов, Владимир Николаевич Черниговский. Это формально не увенчанная высокими академическими званиями, но неизменно очень высоко ценимая всеми специалистами, которые ее хорошо знали, – Наталья Николаевна Трауготт. Это блестящий биокибернетик, стоявший у истоков советской космонавтики, – Владимир Михайлович Ахутин. Это выдающийся слепой математик – Владимир Иванович Зубов, автор изданных во многих странах 22 монографий по проблемам управления. Они были очень разными, эти замечательные личности, но все обладали могучим интеллектом, искрящейся эрудицией, и каждый контакт с ними вызывал стойкое чувство духовного обогащения.

Особое место в моей жизни многие годы занимала (и будет по-прежнему занимать!) Наталья Петровна Бехтерева. Впервые я познакомился с ней в конце 1959 года, когда меня к ней направил мой научный руководитель член-корреспондент Академии медицинских наук СССР Николай Иванович Касаткин на предмет обучения основам клинической электроэнцефалографии. Н. П. Бехтерева возглавляла тогда электрофизиологическую лабораторию ННИ нейрохирургии имени А. Л. Поленова и завершала подготовку к защите своей докторской диссертации. Прочитав письмо моего шефа, Наталья Петровна дружелюбно сказала:

– Для Николая Ивановича – все что угодно!

И я стал исправно осваивать лаборантские функции. Высокая квалификация, неизменная доброжелательность персонала лаборатории и большой объем текущей работы способствовали успеху дела. Быстро освоившись и слегка обнаглев, я стал злоупотреблять бесконечными вопросами, что, очевидно, было допустимо для начинающего аспиранта, но добавляло забот для немногочисленных сотрудников (и без того перегруженных текучкой), поскольку я был не единственным энтузиастом, проходившим тогда стажировку в лаборатории.

– А у кого альфа-ритм имеет максимальную амплитуду? – спросил я однажды у Натальи Петровны (сотрудники лаборатории за глаза звали нередко ее НП), радостно рассматривая свою только что зарегистрированную электроэнцефалограмму – ЭЭГ, где красовались высокоамплитудные волны с частотой, близкой к десяти колебаниям в секунду.

– У нахалов! – кратко ответила Наталья Петровна вполне серьезно.

«А ведь это, пожалуй, не шутка» – вспоминал я впоследствии, когда подробнее знакомился с испытуемыми, у которых обнаруживался высокоамплитудный альфа-ритм.

– Сепаратно насыщаетесь? – ревниво и громко поинтересовался я, увидев как кто-то из стажеров единолично пользуется комментариями НП по поводу какихто сложных паттернов на ЭЭГ.

– Какая прелесть, никогда не слышала! – отозвалась Наталья Петровна, которая всегда тонко чувствовала и ценила юмор.