Наталья Бехтерева – какой мы ее знали - [23]

Новая методология потребовала и новых психологических тестов. Надо отметить, что Наталья Петровна уделяла тестам особое внимание. Умно составить тест, с ее точки зрения, было половиной решения задачи. Именно для этих целей в нашу группу был приглашен психолог В. Б. Нечаев. Вместе с Ю. Л. Гоголицыным они заложили основы нейролингвистики – набор психологических тестов и методов обработки данных для ответа на вопрос о механизмах переработки речевых сигналов в мозгу человека.

Другим направлением стало исследование нейрофизиологических механизмов зрительного опознания. Наталья Петровна понимала, что без опоры на эксперименты на животных эту задачу не решить. Она способствовала контактам с Институтом физиологии человека и, в частности, с руководителем лаборатории физиологии зрения Вадимом Давидовичем Глезером. В 1985 году Глезер опубликовал свою монографию «Зрение и мышление».

Для решения задачи о механизмах зрительного опознания мною был предложена идея предъявлять стимулы с помощью специального светодиодного устройства, управляемого компьютером. Это позволило предъявлять стимулы на очень короткие экспозиции, такие, что примерно в половине случаев стимулы не опознавались (хотя и воспринимались) испытуемыми. Подбор экспозиции осуществлялся индивидуально для каждого больного с вживленными электродами.

В приведенных выше тестах мы увидели, что наряду с нейронами, реагирующими на движения или на мысли о движении, в базальных ганглиях встречалось достаточно большое число нейронов, которые реагировали на внешние сенсорные стимулы. Стало ясно, что эти нейроны отражают в своей вызванной активности внешние события, такие как предъявления зрительных и слуховых сигналов. Нам также удалось показать, что если ранние компоненты вызванной активности таких нейронов кодировали физические свойства стимулов, то поздние компоненты отражали их смысловые характеристики. Например, в ряде нейронов эти поздние ответы наблюдались только в случаях, когда больной опознавал зрительный стимул, предъявляемый на пороге опознания. Отсутствие поздних реакций нейронов на стимулы, которые воспринимались испытуемыми («Я что-то видел»), но не идентифицировались («Не могу сказать, что»), свидетельствовали о том, что эти реакции кодировали смысловые характеристики стимулов.

Эти исследования были представлены в заявке на открытие, поданной нами в Бюро по рассмотрению заявок на открытия при Совете Министров СССР (авторы Н. П. Бехтерева, П. В. Бундзен, Ю. Л. Гоголицын, Ю. Д. Кропотов). В 1989 году заявка была зарегистрирована, и мы получили дипломы на открытие.

Интересно, что это событие по времени совпало с публикацией в зарубежной печати целой серии работ по исследованию функций базальных ганглиев у животных, выполненных группой авторов под руководством Александера. Сейчас эти работы считаются классическими. Ссылки на эти работы можно найти в любой современной статье о базальных ганглиях. На работы Натальи Петровны, выполненные на человеке!!! ссылки весьма редки.

Революционное изменение взглядов на функцию базальных ганглиев можно увидеть на примере нескольких последовательных изданий «библии» для нейрофизиологов, книги под редакцией нобелевского лауреата Эрика Кандела «Принципы нейронаук». Так, если в третьем издании этого коллективного труда была представлена только классическая точка зрения, то в следующем, четвертом, издании появилась статья Александера, которая представила новую точку зрения на базальные ганглии. К сожалению, цитат на работы Н. П. Бехтеревой в этой статье не оказалось, но от этого открытие, сделанное Натальей Петровной за несколько лет до исследований на животных, не перестает быть открытием.

Когда-то Наталья Петровна сказала, что некоторые неординарные открытия претерпевают три стадии. Сначала никто не считает, что данной проблемой нужно заниматься, потому что она кажется абсурдной. Потом говорят, что все полученные данные представляют собой полную чушь. И только спустя какое-то время, когда другие лаборатории повторят эксперименты, начинают говорить: так и должно быть, а как же иначе. Большинство открытий, сделанных Натальей Петровной, постигла именно эта участь.

В воспоминании о Великом Учителе я попытался описать события, участником которых мне посчастливилось быть. Такими они спустя много лет представляются мне сейчас. Возможно, другие видели эти события в иной перспективе. Мне хотелось показать, что путь в науке у Натальи Петровны не был легким, как и не была легкой ее жизнь, в которой были и детдом, и расстрел отца, и война, и блокада, и смерть близких людей… Как сама Наталья Петровна называла свой путь – «Через тернии к звездам».

А. Н. Шандурина. СУДЬБОНОСНАЯ РОЛЬ УЧИТЕЛЯ В ЖИЗНИ ОДНОЙ ИЗ ЕЕ УЧЕНИЦ

Хочу сразу признаться – в моем рассказе будет некоторый мистический оттенок. Но и в трудах Натальи Петровны Бехтеревой, особенно в последние годы, было немало мистического. Поскольку мои родители были врачами – сотрудниками Военно-медицинской академии – ВМА, то детские и юношеские годы я прожила в домах, окаймляющих двор этого учреждения. Причем первый дом находился напротив клиники психиатрии, основанной В. М. Бехтеревым, где в двадцатые годы прошлого столетия проживали он и его семья, а последний дом – рядом с клиникой нервных заболеваний, также основанной В. М. Бехтеревым. Совпадение это или случайность? Бог его знает, но ореол фамилии Бехтеревых сопровождает меня почти всю жизнь.