Настя - [28]

– Я не слышу ответа! – С угрозой в голосе проговорил оратор. Ребята, на которых падал его взгляд, хмыкали и переглядывались.

– Ладно, не хотите по-плохому, по-хорошему будет ещё хуже, – сказал второй, который держался чуть в стороне. – Сейчас у каждого из вас есть школьные карточки. На каждой – двести пятьдесят баллов. Это – ваш статус, слагающийся из поведения, успеваемости и тому подобных вещей. Чем больше баллов – тем лучше. Минус двести пятьдесят – исключение из "Штуки". А теперь все вытащили свои карточки, я вам сейчас покажу фокус.

Он поднял руку с каким-то мудрёным устройством, размерами напоминающим стандартный силикатный кирпич.

– Андрюша, сними-ка с каждого по десять… нет, по двадцать очков.

Наши карточки дружно булькнули. Дрожащими руками я долго не могла вытащить свою, а когда у меня это получилось, мне пришлось убедиться, что из двухсот пятидесяти вчерашних очков у меня осталось двести тридцать.

Вот оно, значит, как! Теперь понятно, чем тут будут пугать!

– Чего вы хотите? – Сухим и резким голосом осведомилась Полина, глядя на свои баллы.

– Всего! – Нагло потребовал высокий. – Скажем полы мыть – будете полы, скажем унитазы драить – будете унитазы драить, скажем…, – он хмыкнул, не закончив. – Короче, всё будете делать.

– А вы не сильно широко будете улыбаться?

Я даже не поворачивая головы могла со стопроцентной вероятностью определить, чей был это голос. Никитин, чей же ещё!

Мальчик сделал шаг вперёд. Рядом с ним очутился Ромка – вчерашний приятель Мариши. Смотрелись они немножко комично: Рома был чуть ли не на пол-головы ниже своего спутника.

– Вы-то кто такие?

– Неважно, – набычился Никита (с некоторых пор знакомая для меня поза). – Милые мои, вы не рассчитали, что вас тут двое, а нас – сорок. Не боитесь в кустиках остаться?

Старшеклассники нервно переглянулись. Похоже, эта мысль уже приходила в их головы и оставила после себя много следов.

– Наше дело маленькое, – примиряющимся голосом объяснил первый.

– С нас взятки гладки, – подтвердил его напарник. – Мы сказали – и свободны.

– А там делайте, что хотите. Нам-то что.

– Вот-вот.

И они пошли прочь. Один из них что-то начал говорить в своё устройство, исполняющее, как мне стало понятно, на территории "Штуки" функции мобильника.

Всем нашим тут же стало понятно, что именно произошло. Это была полная и безоговорочная победа Никиты. Старшекурсники, сначала пытались строить из себя командиров, но после Никитиного вмешательства наперебой принялись уверять всех, что они – просто холопы, которые и очутились здесь только потому, что их послали. А потом вообще предпочли исчезнуть от греха подальше.

Всё правильно. Кто же знал, что первоклашки окажутся такими боевыми и не захотят занимать приличествующее их положению первое место. С конца, разумеется.

Во взгляде, который Никита бросил на Полину, читалось плохо скрываемое торжество.

И тут наши карточки снова булькнули. Когда я взглянула на свою, я чуть не выронила её. У меня осталось только двести очков! Из двухсот пятидесяти! А я ещё даже до школы не добралась!

Полина, сжимая в руке карточку, подошла к Никите.

– Урод! – Выдавила она ему в лицо. – Тебе что, больше всех надо? Я тебе сказала, не высовываться! И чего ты добился?

Она говорила тихо, но её свистящий шёпот был слышен гораздо отчётливее, чем если бы она кричала.

Никита вспыхнул:

– Выбирай выражения, Иванова! Я, в отличие от некоторых, чужие задницы вылизывать не буду!

– Будешь! – Нежно проворковала Полина. – Если я скажу.

– Это ТЫ так думаешь.

– Можешь прямо сейчас устроить голосование и выяснить, кто из нас старший. Согласен?

– Мне на твои голосования с высокой колокольни…

Полина продолжала улыбаться. Меня, если честно, от этой улыбки, мороз по коже продирал, я знала, чем всё это заканчивается. И смотрели они друг на друга так, что, казалось, очутись между их лицами лист бумаги – тот вспыхнет и сгорит без остатка.

И вдруг к ним подошёл Марек – наш утренний знакомый.

– Тоже мне, начальнички, – сказал он, близоруко поверх очков вглядываясь в лица стоящих перед собой. – Ладно, вы пока меряйтесь амбициями, а мы все пойдём учиться. – И двинулся по асфальтовой дорожке, нимало не заботясь, идёт кто-нибудь за ним или нет. За ним двинулись некоторые наши ребята, неловко переглядываясь между собой.

Не хотела бы я очутиться на месте Никиты или Полины! Они, удивительно похожие, обиженно посмотрели вслед мальчику, потом удивлённо воззрились друг на друга.

– Кто это? – Тихо спросила Полина.

– Сказал, что психологией увлекается, – так же тихо ответил Никита.

– А, да-да, заходил вроде бы утром. Я не успела его разглядеть.

– Против такого психолога дружить надо.

– Это точно. Если по-другому у нас не получается…

Я уже как-то упоминала, что тонкости человеческих взаимоотношений – не мой конёк. Лишний раз я имела возможность в этом убедиться, когда они потопали рядом, мирно беседуя между собой, только что за руки не взялись. Такого поворота событий я ожидала меньше всего. Все разногласия между ними, казалось, тут же забылись. Некоторое время я вместе с остальными ребятами таращилась вслед ушедшей парочке, потом мы бросились их догонять.