Наступление тьмы - [18]
Гнев сжимал мой желудок, грел кожу. Это была их вина. Они сделали это с ней. Изменили ее, сделали убийцей. Я встала, сжимая кулаки. Я разжала их. Мне нужны были ладони.
— Что вы с ней сделали? — завопила я, направляясь к ближайшему солдату.
Большой Бессмертный повернулся и поднял меч. Я все шла к нему.
Он бросился и вонзил меч в мой живот. Я охнула, кожа вспыхнула вокруг раны. Я упала на него. Он уставился на меня с ухмылкой. Я обхватила ладонями его щеки.
— Глупо, — сказала я.
Он растерялся на миг, а потом побелел.
— Преобразователь, — прошептал он.
Я втолкнула боль в него.
Он закричал и рухнул на колено, но вскочил через миг на ноги, его боль исцелилась.
— Тут Преобразователь! — закричал он, другие солдаты развернулись.
Он бросился на меня, другие приближались. Я прижала ладони к его грудной пластине.
Вжих.
Боль вспыхнула, мою кожу щекотало песком. Большой Бессмертный закричал и упал. Приближающиеся солдаты пошатнулись и упали. Толпа застыла на миг, а потом завопила.
— Бегите! — закричала я. — Уходите отсюда.
Они не слушали. Некоторые схватили упавшие мечи. Они напали на солдат, безжалостно резали их, как до этого делали солдаты. Они повернулись к Бессмертным, и они пропали за волной гнева и страха.
Тали!
Я побежала к ней. Никто пока не напал на нее. Данэлло появился рядом со мной.
— Ниа, нам пора.
— Это Тали.
— Что? — он опустил взгляд и побледнел. — О, нет.
— Уноси ее, — я еще не закончила здесь. На улице раздавалось все больше криков, последние Бессмертные выбежали из дома путешественника, а там и Бетаал с ее солдатами.
— Ниа, погоди!
Я побежала к Бессмертным. Солдаты кричали, лезвия резали мою кожу, но я не останавливалась. Они заплатят за содеянное. Все Бессмертные.
Солдат из дома стражи ранил меня в плечо. Я схватила его за запястье и толкнула боль в него. Она закричал и упал на спину, как и остальные. Еще один Бессмертный, еще вспышка в ночи, еще жалящий кожу песок. Больше боли, в этот раз сзади. Я упала, покатилась к тому, кто ранил меня. Толчок, и он был на земле.
Я искала больше.
Я потеряла сестру. Они украли ее, разрушили ее. Она должна быть Целителем, а не убийцей.
Они все украли у меня. Тали, маму, папу, бабушку. Жизнь, которая у меня могла быть, семью. Они заставили меня делать то, что я обещала не делать.
Я схватилась за последнего в пинвиуме. Он кричал, но больше никого не было. Все лежали на улице в крови и боли.
— Ниа?
Я развернулась, вскинув руки. Данэлло отпрянул, показывая ладони.
— Это только я.
— Данэлло?
— Нужно идти.
— Но Тали…
— Ждет тебя на борту, как я и обещал. Ты не поможешь ей, если тебя поймают, — кто-то застонал, и он вздрогнул. — Нужно спешить.
Я кивнула, вдруг сильно устав. Мы побежали вдоль пристани. Горело несколько ламп, их света едва хватало, чтобы мы могли двигаться. Было тихо, только шуршали волны у столбов, скрипело дерево лодок. Квенджи стоял на пристани у судна, украшенного зеленым и золотым.
Судно Лиги.
Я запрыгнула туда.
Айлин подняла паруса, Квенджи забрался на палубу, и мы отчалили. Ткань хлопала, натянулась, и мы ускорились, помчались по темной воде в ночь. Плыть ночью было опасно, но лучше, чем оставаться в городе.
Я сидела на скамейке, на коленях лежала голова Тали. Ланэль смотрела на нее, лицо ее скривилось от страха и сожаления. Соэк сидел рядом с ней.
— Как ты сюда попал? — спросила я у Соэка.
— Я побежал, когда Бетаал и остальные бросились за тобой. Данэлло увидел меня, и я помог ему донести Тали.
Я улыбнулась.
— Спасибо за это.
— Не стоило брать ее, — сказала Ланэль, глядя на Тали так, словно она пробудится и убьет нас.
— Тали остается со мной.
— Ниа, я видела, что становление Бессмертным делает с людьми. Когда она проснется, она…
— Замолчи, Ланэль, — сказал Данэлло. Не зло, а просто тихо и властно.
Она посмотрела на него, но замолчала.
Данэлло занялся управлением, Айлин отвечала за паруса. Огни на пристани остались вдали, и я больше не видела лицо Тали.
Я повернула ее на бок и начала снимать броню. Луна заблестела на внутренней стороне серебром.
Каждая часть была обрамлена серебряным металлом. Как там его называл герцог? Крагстан. Этот металл был в оковах, которые заставляли Забирателей делать то, что ему нужно. Заставляли меня делать то, что он мне говорил.
Так он делал Бессмертных? Заставлял их убивать?
Тали охнула и вскочила, размахивая руками. Она сорвалась со скамейки на Ланэль.
— А-а-а!
— Тали, нет! — я бросилась за ней.
Ланэль отскочила в сторону, судно покачнулось. Соэк схватил Тали, удерживал ее за талию, а она отбивалась и кричала. Он пошатнулся, Тали корчилась, и они упали на палубу.
— Хватайте ее! — Ланэль прыгала так, словно мы выпустили змей.
Квенджи и Соэк схватили Тали и удерживали у пола.
— Тали, это я, Ниа, — я пыталась подойти, но она сильно отбивалась. — Тали!
Она не слышала меня, не хотела слышать, может, даже не знала, кем она была и где. Я пыталась, горло охрипло ко времени, когда она утомилась.
— Ты меня слышишь?
Она смотрела на меня, глаза блестели. В них был только лунный свет.
— Она не знает, кто я, — я едва смогла это выдавить. Она ушла. Правда, ушла. Мое сердце опустело.
Я хотела обнять ее, сказать, что все будет хорошо, но это было ложью. Она не позволит мне обнять ее, не захочет, чтобы я коснулась ее, и ничего хорошего уже не будет.
Ниа — сирота, пытающаяся выжить в городе, пострадавшем от войны. А еще она — Забиратель, своим прикосновением она может исцелять, забирая боль из тела человека в свое тело. Но, в отличие от сестры и других Забирателей, ставших учениками Лиги целителей, умение Нии с изъяном: она не может отдавать эту боль пинвиуму, зачарованному металлу, использующемуся для этого. Она может только передавать ее другому человеку, это опасное умение ей приходится скрывать от захватчиков города. Если правда раскроется, ее могут использовать как оружие против собственного народа.Из-за слухов о новой войне жизнь Нии стала сложнее, ей приходится отчаянно рисковать, чтобы найти работу и еду.
Пятнадцатилетней Ние едва удается избегать столкновений с ищейками герцога. Ее разыскивают, но она рискует всем, чтобы защитить каждого найденного Забирателя, чтобы помешать герцогу использовать их в ужасных экспериментах. Но решимости мало, чтобы защитить их, и Ниа скоро понимает, что спасти их можно, только сбежав из Гевега. К сожалению, лучшая ищейка герцога считает иначе.Ниа оказывается в плену там, где не хотела, ей приходится доверять тем, кому она никогда и не подумала бы верить. На кону не только жизни людей Гевега, и чем больше она узнает план герцога, тем сильнее понимает, как важна она в его победе.
Его мир это ночь. Злой дух. Живой мертвец. Слуга тьмы. Он продал свою душу ради любви. И теперь каждую ночь ровно в полночь он приходит в этот мир чтобы убивать. Тысяча невинных душ это цена одной души… той единственной. Ради любви к которой он покончил с собой и заключил сделку с дьяволом. Но черная испепеляющая страсть не самое возвышенное чувство, за которое он выдавал свою любовь. Но есть ли время, чтобы это понять? Поздно начинать жить, когда ты уже мертв. Будет ли у него шанс почувствовать искреннюю нежность, которая не разольется жгучим ядом по его венам?.
"Да — я мисс Совершенство и меня зовут Кэрри Тимберли, мне шестнадцать"Так начинается история девушки, не знавшей, что в вскоре жизнь её измениться. Кэрри ждёт поступление в закрытую школу, под названием Кроуфилд. Только в той школе всё не так, как кажется на первый взгляд. Кэрри попытается узнать, и это приведет к неожиданным последствиям. Что за тайна, скрывается за стенами элитного учебного заведения "Воронье поле"?
Легко ли быть не такой как все? Безусловно, если твои магические силы вызывают восхищение, страх или любые другие сильные эмоции. Но если это всего лишь непонятная смесь странностей? Что делать? И как быть, если родной отец вдруг «продаёт» пугающему вампиру, совершенно не интересуясь твоим мнением? Быть женой ненавистного существа или же попытаться скрыться, устроив всем незабываемое прощание?
Два года! Два года сохнуть по нему и стесняться признаться... Отдых с подругой решит твою проблему!
Дом Ольги исчез, будто кто-то стер его с картины мира ластиком. Дом единственного человека в мире кошмаров. И ей придется пойти по следу, чтобы вернуть утраченное. Но что если цена возвращения — стать такой же, как и все вокруг? Стать чудовищем? Не окажется ли она высока? Или, наоборот, низка?