Наступление. Ч. 3 - [3]

С этими мыслями, Наташа нащупала тапки и побежала в ванную, где у зеркала неспешно намыливал щеки ее отец.

— Ты чего вскочила?

— Па… я с тобой поеду.

— Зачем? — отец даже перестал взбивать пену в чашке

— Надо. Мне в школу надо пораньше.

Отец пожал плечами

— Тогда быстро чисть зубы. Портфель собрала?

— Да.

Наскоро почистив зубы, проглотив завтрак и выслушав от мамы нотацию по поводу торопливости, Наташа схватила портфель, сама одела что-то вроде дубленки пакистанского пошива, теплой и очень легкой и выскочив на лестницу затарахтела по ступеням вниз, напевая новую песню, которую услышала только вчера.

Машина — обычно советские советники не ездили в одиночку, даже если у каждого была своя машина — стояла у первого подъезда, рядом с ней прохаживаясь, курил дядя Юра, тоже военный советник, но полковник, а не подполковник как папа.

— Ты чего? А где папа?

Наташа сморщила нос

— С мамой ругается. Сейчас придет.

— А ты что, с нами едешь?

— Да. Мне в школу надо, дядь Юр.

Дядя Юра открыл дверцу УАЗа

— Тогда садись. А то замерзнешь…

— А это еще кто такой?

Шигаль, главный и в партийной ячейке и в нелегальном профсоюзе хазарейцев, которые возили товары, обернулся на эти слова

— Где?

— Да вон… Идет. Видишь?

Там и в самом деле был какой-то хазареец с телегой, он поворачивал на улицу Дар уль-Амман, к советскому посольству.

Шигаль, который должен был всех хазарейцев — этого хазарейца не знал. Он не платил дань за право ездить с телегой по Кабулу и возить грузы — а значит, его здесь и быть не должно было. Ни его, ни этой телеги с товарами.

— Алан. Ты его знаешь? — обратился он еще к одному хазарейцу, стоящему рядом

— Нет, рафик Шигаль, ответил Алан, солдат из группы защиты революции, стоявший на углу с автоматом около старого БТР-60ПБ, прикрывавшего улицу — я его никогда не видел.

Подозрительный возчик тем временем обернулся, увидел, что на него от бронетранспортера смотрят двое солдат — защитников революции и одетый в пакистанскую дубленку человек-хазареец и начал ускорять ход. И это окончательно убедило Шигаля в том, что этот хазареец не заплатил положенного и работает.

Хазареец с телегой уходил в направлении главного входа на территорию советского посольского комплекса.

— Проверь его — бросил Шигаль — узнай, кто это такой.

— Да, рафик — Аллах, поправив ремень ППШ, соскочил с брони и побежал следом за хазарейцем с телегой

— Эй, ты! Стой!

— Пока, папка!

Мужики, набившиеся в УАЗ как сельди в бочку и согревшие его салон своим дыханием — а то брезентовый тент продувало насквозь морозным ветром с гор, ехать почти было невозможно — отчего то засмеялись.

— Учись хорошо.

Дядя Витя открыл дверь, Наташа выпрыгнула на тротуар, приняла тяжеленный портфель. УАЗ отъехал…

Нарушая все правила движения, и включив дальний свет фар, к тротуару подрулила черная Волга, остановилась рядом с Наташей. С заднего сидения вылез Рохан, у него в руках был не русский школьный портфель, а что-то вроде дипломата, блестящий такой.

— Можно… — он протянул руку

Наташа вручила ему портфель, Рохан сначала этого не знал, но как только узнал от кого-то, что у шурави так принято — с тех пор всегда забирал у Наташи портфель и с гордым видом нес его сам.

Водитель Волги выскочил из машины, обогнул ее, открыл дверь. На тротуар высадился высоченный, усатый мужчина в серой шинели, но сделанной не из грубой верблюжьей шерсти — а из самой лучшей, на заказ.

— Наташа… — Рохан как-то смущенно посмотрел на нее — это мой отец.

Наташа смутилась, генерал дружелюбно и как-то изучающе смотрел на нее.

— Здравствуйте — просто сказал он по-русски, обращаясь к ней как к взрослой. Афганский мужчина традиционалист никогда бы так не обратился к женщине, но генерал и в самом деле был коммунистом и предрассудки решительно отвергал.

На самом деле — это были смотрины. В Афганистане эти дела решаются рано и свадьбы тоже играются рано, потому что мало кто доживает до тридцати, а уж те, кто дожили до сорока и вовсе долгожители. Вчера к генерал-полковнику Сарвару Досту пришел его средний сын и сказал, что любит русскую девочку, которая учится с ним в посольской школе. Будь это несколько лет раньше — генерал бы просто выпорол отпрыска за такие слова — но сейчас командующий третьим корпусом задумался. Третий корпус имел зоной ответственности Кандагар и генерал знал, что там происходит и чего можно ждать в дальнейшем — он отлично понимал, что нынешняя власть очень неустойчива. Старшего сына он женил очень удачно — он женился на племяннице одного из крупнейших наркоторговцев региона, на содержании у которого находились две крупные банды. Это — можно сказать, хороший задел на будущее. Но разумно ли класть все яйца в одну корзину? Генерал знал, что русские осадили Хост, оседлали перевал Саты-Кандав и блокировали там целый фронт моджахедов. Пока не уничтожают — но и на переговоры не идут, что необычно. Знал он и то, что у русских в Москве поменялась власть, снова приехал в Афганистан рафик Виктор — решительный и чрезвычайно опасный человек, большой генерал, очень хитрый, требовательный, жесткий. Если приехал рафик Виктор — возможны самые неожиданные перемены. И может быть — если средний сын возьмет в жены дочь русского офицера — это будет правильно и разумно? Так ничего и не решив, генерал лично посмотреть на девочку, про которую рассказывал сын…