Настойка мухомора для босса - [87]

По мере его рассказа, глаза Даны превращались в два больших блюдца. Теперь ей многое было понятно. Она вспомнила танец девушки в свете луны, ее странные движения и полный транс. Оказывается, все так просто и так ужасающе страшно.

– Как жестоко, – не удержалась она.

– Что поделать? – развел руками Петерсон и посмотрел на часы. – Однако, время, время. Мне пора, а вы тут посидите в тишине, и хорошенько обо всем подумайте. Решение нужно принять, как можно быстрее и окончательно. Вот видите, я был с вами предельно откровенен. Надеюсь, и вы меня правильно понимаете?

– Постойте, после всего, что вы рассказали, напрашивается еще один вопрос.

Янис быстро посмотрел на часы.

– У вас одна минута, – предупредил, остановившись у двери.

– А что будет с Алисой? Мне кажется, совсем скоро она вам уже не будет нужна.

Янис улыбнулся.

– Чем больше я вас узнаю, тем больше вы мне нравитесь, – сказал он. – Чрезвычайно приятно иметь дело с умным человеком, а то я уже начал в вас сомневаться. О судьбе пани Ольховской мы позаботимся. Согласитесь, все же она заслужила почувствовать себя настоящей дамой, хотя бы некоторое время. Не будем пока ее ни в чем разочаровывать. Сегодня у нее праздник. Не скучайте, дорогая Ядвига, я очень скоро вернусь.

Дверь громко захлопнулась, и ключ два раза повернулся в замке. Дана почувствовала, что погружается в странное состояние. Как будто у нее открылся третий глаз, и теперь, все, что ее окружало, он видел в другом свете.

За окном снова накрапывал дождь, но сейчас это был особенный дождь. Если, вдруг, выглянет солнце, то это уже будет совсем другое солнце. И цветы на огромных клумбах под окнами этого роскошного особняка, будут источать свой аромат уже совсем иначе. Все то, чего не замечаешь в повседневной жизни, в определенный момент приобретает новое значение, вызывает совершенно другие чувства и ощущения, и сразу понимаешь, что это было для тебя: солнце, дождь, безумно красивая луна в светящемся прозрачном ореоле, запах цветов и листьев после дождя. Только остановись, не пробегай мимо в ненужной повседневной суете. Весь этот мир твой – бери, живи, пользуйся.

Дана грустно вздохнула. Она подумала о Настюхе с Дашенькой. Как там они без нее – самые родные человечки? Как сложится их жизнь в этом красивом и жестоком мире? Слезы мгновенно набежали на глаза и безудержно потекли по щекам. В их, нескончаемом потоке была боль, обида и полная беспомощность. Вспомнив Нонну, быстро вытерла слезы. Нет, никто не увидит ее слабой. Тетка с детства учила, что вера в свою силу, порождает новую, невероятную силу, которая помогает в самый трудный и даже последний момент. Вера, Надежда и Любовь творят чудеса. Нужно собраться, сосредоточиться и призвать на помощь все силы, но, главное, не потерять веру. Все будет хорошо. Иначе не должно быть. И, хотя сердце сильно щемило от боли, она все равно знала, что это еще не конец.

– Со мной Высшие силы и они не оставят меня, – прошептала, распахнув окно.

Тотчас на лицо упали мелкие капли дождя. Дождь, ее любимый дождь. Дождь на необитаемом острове… Костя и дождь… Улыбнулась, вспомнив его, совершенно вымокшего, с крупными каплями, стекающими на пол. Она вытирала его полотенцем и была безумно счастлива оттого, что он рядом.

Закрыла глаза и мысленно перенеслась в тот вечер. В этом было единственное ее спасение от отчаяния.

– Спасибо, – прошептала едва слышно. – Спасибо за то, что все это было.

Возвращение Яниса несколько удивило, так заняты были ее мысли воспоминаниями.

Он, в свою очередь, был удивлен не меньше, заметив ее спокойное лицо и мечтательную улыбку. Никакого страха или растерянности, переживаний и слез, и, тем более, просьб о жалости и помиловании.

– Наверное, вы послушались меня и приняли правильное решение? – он снова улыбался и смотрел на нее с, нескрываемой симпатией.

– Да, я приняла единственно правильное решение, – ответила спокойно и с достоинством.

– Ну и…? – в его вопросе было нетерпение. – Ваше место за свадебным столом свободно.

Дана вздохнула и подошла к окну.

– Es regnet,[14] – тихо сказала она.

– Es nieselt. Darf man hier rauchen?[15] – Петерсон медленно достал сигарету из старинного портсигара.

– Ja, bitte,[16] – ответила машинально. Она видела вопрос в его внимательном и даже несколько настороженном взгляде.

В комнатие стало тихо. Янис курил, а Дана стояла у окна и смотрела на дождь.

– Знаете Янис, – она повернулась к нему, – несмотря ни на что, вы мне нравитесь. Не люблю грубых людей, даже, если они не очень жестоки. Я чувствую вашу симпатию и… не хотелось бы вас разочаровывать, но позвольте мне остаться собой до конца.

Он какое-то время молчал, обдумывая ее слова.

– Жаль. Мне очень жаль, и все же я уважаю ваш выбор, Богдана Романовна.

Она метнула на него быстрый взгляд и закусила губу.

– Удивлены? – он получал явное удовольствие от их разговора. – Это лишний раз доказывает, настолько я серьезный человек. Мне не давали покоя ваши глаза. Ощущение, что я их где-то видел, буквально преследовало.

– И… где же? – спросила, лишь бы о чем-то спросить. Сейчас она думала о дочерях. Это был ее выбор, но дети не должны пострадать. Все значительно усложнялось.