Настоящий - [39]

Он целует меня так медленно и глубоко, что я не могу дышать. Он оставляет мой рот лишь для того, чтобы дать мне вздохнуть, а потом вновь ласкает своим языком мой, поглаживая мои губы и зубы. Он посасывает, втягивает, окружает и проталкивает. Я влюбляюсь в его поцелуи с такой скоростью, что уже совсем не понимаю, где мои руки, где я нахожусь.

Все мое тело поглощено тем, как он трахает мой рот, пока мои губы не распухают и не начинают болеть при ответном поцелуе, не смотря на то, что мое тело требует большего. Когда я начинаю ясно ощущать вкус крови от его или моих губ, а может от обоих, я отклоняюсь назад, тяжело дыша, замечая, что порез на его губе кровоточит. Он целовал меня до крови. Я тихо вздыхаю и нежно лижу его, он постанывает с закрытыми глазами. Он проводит пальцами по моим волосами и притягивает мое лицо к себе, укладывая в сгиб между плечом и шеей, лаская меня. Его грудь тяжело и быстро вздымается подо мной.

Простыни где-то в наших ногах, но он такой горячий, что я прижимаюсь так плотно, как могу и засыпаю. Шевельнувшись посреди ночи, я просыпаюсь от странного нового ощущения мощной руки, обхватывающей меня прижимающей к пригретому мной местечку возле него. Мои конечности покалывает, когда я заглядываю в его лицо и понимаю, что нахожусь с ним в постели. Он спит или так, кажется. Он поворачивает голову, приоткрыв глаза, видит меня, снова целует мои губы, мягко облизывая их, после чего откидывается назад, прижимая нос к моим волосам, прижимая меня к себе.

Глава 7 Пойдем со мной

Сейчас мы летим в Денвер.

Пит и Райли сидят впереди с Дианой и Люпом, а мы в задней части самолета с Ремингтоном. Он сидит в наушниках, но я нет, пытаясь услышать накаляющийся разговор Пита и Райли. Реми не тренировался четыре дня, даже когда Райли разбудил нас этим утром. Я ушла переодеться и ждала внизу, но Реми не появился. Он не выходил из своей комнаты все эти последующие дни.

В отличие от меня.

Что-то происходит между нами, и я боюсь дать этому название. В течение последних четырех дней он приходил. Чтобы забрать меня из моей комнаты и уносил в свою, а в последнюю ночь я даже осталась в ней на весь день.

Мы целуем друг друга, как будто ждем этого в течение всего дня, что в моем случае — чистая, правда. Мелани написала мне после той пьяной смски о том, что я собираюсь заняться сексом с Реми. Она хочет знать, оседлала ли я Реми. И я просто не знаю, чем мы занимались, но то, как он целовал меня, заставляло чувствовать, что я его слабость, и он балдел от меня. Как только мы добирались до кровати, его рот сливался с моим, и он не отпускал меня. Его руки держали меня прижатой к его телу, как будто я была его опорой. Я чувствую себя его якорем, а его таким сильным и возбужденным, будто в свободном падении.

— Его баллы не смогут удерживать его на первом месте все время, — бормочет Райли, и без сомнения, в его голосе присутствует обреченность. — Он уже опустился на второе место, на очереди третье. Ему нельзя терять ни одну ночь, и он больше не может пропускать бои.

Расстегнув ремень безопасности, я, нахмурившись, направилась к ним.

— Что происходит? — я оставалась стоять в проходе, упираясь плечом на спинку сиденья Дианы.

— Реми больше нельзя пропускать бои. Всё зависит от баллов на этом чемпионате, и если мы хотим оставаться на первом месте, то ему больше нельзя их пропускать, и он, само собой разумеется, не может себе позволить проиграть.

— Он не ест, — с сожалением произнесла Диана.

— Он не тренируется, — резко добавляет тренер.

— И его глаза до сих пор темные.

Я бросила сердитый взгляд на Пита и поняла, что да…в последние дни глаза Реми действительно выглядят темными. Но мы также и не спали. Мы просто целовались, как ненормальные всю ночь, и наши тела были возбуждены, и мы заказывали обслуживание номеров, так как я никак не могла заставить его согласиться, чтобы кто-то из его команды вошел в номер. Я смотрела в их мрачные лица, и Райли покачал головой.

— Если он выйдет на бой с такими темными дьявольскими глазами, одна маленькая его часть будет не согласна с тем, что говорит рефери, и его могут взять и исключить к чертовой матери.

Я нахмурилась.

— Не смеши меня. Он знает правила. И он не машина тренироваться 24 часа 7 дней в неделю. Дай ему восстановиться. Он тренируется даже по воскресеньям, он близок к тому, чтобы перетренироваться. Любому спортсмену нужен перерыв.

— Рем не любой спортсмен, если он не будет тренироваться, он потеряет ловкость, — говорит мне Пит.

Я закатываю глаза, сытая по горло уже этими недовольствами. — Что-то мешает ему поддерживать ловкость?

— Вообще-то да. Тишина и покой. Он ведь не превращается в последнее время в монаха, не так ли?

По правде говоря, я не понимаю что плохого в том, чтобы он взял тайм-аут. Некоторые из моих друзей-спортсменов чувствуют себя абсолютно подавленными и разбитыми после соревнования. Если подняться слишком высоко, придется падать, и нейротрансмиттеры [1]иногда тоже работают по-дурацки. — Послушайте, ваше тело может выполнить только ту нагрузку, какую способно выдержать. И что, что он пропустил бой? Подумаешь! Его силы улучшатся за эти пару дней, и он надерет задницу в Денвере.