Настоящее христианство - [57]
Когда мы повторяем эту (или подобные ей) молитву снова и снова, мы не занимаемся языческой практикой «многословия», которую Иисус критикует в Евангелии от Матфея (6:7). Разумеется, если вам кажется, что это именно «многословие», лучше отказаться от такой молитвы и заняться чем–то иным. Но для миллионов людей она была и остается путем к сосредоточению, к углублению и широте, к созерцанию Бога, открытого в Иисусе, того Бога, которому можно доверять в любых обстоятельствах и к милосердию которого мы можем принести все, что для нас важно: радости и затруднения, скорбь, злость и страх, отношения с другими людьми, государственную политику, социальные проблемы, войны, бедствия, торжества.
Некогда я предложил использовать наряду с «Иисусовой молитвой» две другие, подобные ей: «Всемогущий Отче, создатель неба и земли, установи Твое Царство среди нас» и «Святой Дух, дыхание Бога Живого, обнови меня и весь мир». Их можно повторять про себя, либо в группе или церкви они могут служить общим ответом всех собравшихся, когда кто–то молится вслух о конкретных людях и ситуациях.
Идет ли речь об индивидуальной или совместной молитве, здесь всегда есть место для экспериментов.
Есть еще одна молитва, которую можно использовать подобным образом — и, как я подозреваю, ее читали самые первые поколения христиан. С древних времен и доныне иудеи трижды в день произносили одну молитву, начинавшуюся словами: «Слушай, Израиль: YHWH, Бог наш, YHWH един есть; и люби YHWH, Бога твоего, всем сердцем твоим». Ее начало мы найдем во Второзаконии 6:4, эту молитву называют «Шма», потому что она начинается со слова «Слушай», что по–еврейски звучит как Shema. Иных людей удивляет тот факт, что это — молитва, поскольку она больше похожа на богословское утверждение, за которым следует заповедь. Но во время поклонения мы читаем Писание не для того, чтобы собравшиеся узнали что–то новое, но чтобы воздать хвалу Богу за Его дела, и потому, когда мы провозглашаем, кто таков YHWH и чего Он требует от народа завета, мы произносим молитву, поклоняемся Богу и посвящаем себя Ему. При этом мы буквально оставляем самих себя с нашим списком нужд, пожеланий, надежд и страхов и отдаем все наше внимание Богу, Его имени, Его природе, Его намерениям, Его призыву любить, обращенному к нам, Его славе. Даже если мы просто размышляем о том, почему эта молитва является молитвой, мы можем понять много важных понятий.
Но очень скоро христиане видоизменили эту молитву — из–за Иисуса. Мы уже говорили о том, как Павел напоминал христианам Коринфа, что они такие же монотеисты, как иудеи, а не язычники–политеисты. И чтобы пояснить свою мысль, он цитирует эту молитву в ее новой, христианской, форме. У нас, говорит он,
Один Бог, Отец,
из Которого всё, и мы для Него,
и Один Господь Иисус Христос,
чрез Которого всё, и мы чрез Него
(1 Кор 8:6).
Прямо перед этим апостол говорил о нашей любви к Богу, а теперь заговорил о нашей любви друг ко другу, причем эта любовь основана на том, что Мессия умер и за наших ближних, и за нас самих.
Почему бы нам тоже не пользоваться этой молитвой? Ее можно медленно повторять снова и снова, как «Иисусову молитву». Подобно великим гимнам четвертой и пятой глав Откровения, она кратко выражает суть поклонения, прославляя Бога и как Творца, и как Искупителя. (Краткие выражения «из Которого… для Него» и «чрез Которого… чрез Него» сжато, но четко говорят о том, что Отец и источник, и цель всего, а Сын — средство, которым все было создано и все было искуплено. Павел развертывает эти мысли в Послании к Колоссянам, 1:15–20.) Размышлять о Боге таким образом все равно что, как бы поднявшись вверх на воздушном шаре в ясный день, созерцать весь пейзаж замысла Божьей любви, так что мы можем выхватывать из картины ту или иную деталь, не теряя из вида целого. Первые христиане знали толк в молитве. И мы можем многому у них научиться.
Разумеется, о молитве можно было бы сказать гораздо больше, но, как и в случае поклонения, здесь самое главное — практика. И можно пользоваться многочисленными доступными ресурсами. Один из признаков здоровья современного христианства заключается в том, что сегодня люди поняли, насколько важно говорить с опытным человеком (в некоторых традициях его называют «духовным руководителем») на эти темы. Такой руководитель может и поддержать (сказав: «Да, так оно и должно быть, многие люди сталкиваются с подобным»), и деликатно указать на новые направления. Я хорошо помню, какое облегчение мне принес совет моего духовного наставника относительно одного крайне трудного сослуживца: он порекомендовал мне читать «Отче наш», думая за каждым прошением о том, как оно относится к моему коллеге. Есть книги, есть дома, куда люди собираются для углубления своей духовной жизни, есть друзья и служители церкви — все это может нам помочь. И хотя я напоминал о решительном ответе Иисуса на просьбу учеников, попросивших научить их молиться, тем не менее я понимаю, что разным людям могут понадобиться разные пути и подходы, и существует немало учителей, которые помогут определенному человеку, находящемуся в определенных обстоятельствах, выбрать необходимое для него.
