Настоящая фантастика – 2011 - [30]

Взаимосвязь между числами и природой к концу двадцать первого века приобрела агрессивные черты, стала угрозой для свободного развития человека. Информационные сети сформировали лого-простор — еще одну оболочку вокруг земного шара. Человеческий разум и цифровые технологии неразрывно сплелись, обнялись так крепко, что и не поймешь, где кончается реальность и начинается мир чисел. Опасная сеть… если лого-простор можно назвать сетью, вернее — КОКОН. Виртуально-математический, он словно губка вбирает в себя человеческий разум. Сначала интернет-сеть, затем — фрактальная и, наконец, нано-трековая. Каждая последующая — чуть сложнее, чуть плотнее предыдущей.

Любая сеть — это ловушка для кого-то.

Разве к тому стремилось человечество, чтобы кто-то мог контролировать свободу мысли? Импульсы переноса информации (треки) круглосуточно пронизывают невидимыми иглами мозг человека. Они подключают его к лого-простору — доступному, манящему, открывающему все новые возможности и в том коварном.

Антон скандирует, срывая голос: «Свобода!» Когда, в какие времена между словами свобода и жизнь не ставился знак равенства? Трековое безумие посягнуло на самое ценное, что есть у человека, — независимость! Кто-то (кто?) направляет его взгляд, уводит в свой мир, подталкивает к принятию нужных решений. А кто знает, что ему нужно?

В сетевой структуре ЧИНа (числового информационного навигатора) каждый человек имеет свой цифровой код-импульс, или трек, при помощи которого он выходит в информационный простор. В любой точке, в любое время он — часть системы. Человеко-единица… или ноль, как в двоичной системе… или мнимая единица, добавка к реальности.

Антон математик и видит мир именно так, через призму секундо-цифр.

— Человечество в опасности!

Вот за окном мелькнуло чье-то бледное лицо — прячется? И еще громче Антон, с надрывом:

— Человечество в опасности!

Директор НИИЧ стоял у окна, следя за действиями демонстрантов. Сквозь плотно закрытые окна доносились обрывки фраз (хлестких, словно ладонью по щекам); далеко внизу, перед зданием колыхалась людская масса, на ее фоне белыми пятнами выделялись развернутые плакаты. Директор с беспокойством глянул на помощника:

— Опять начали. Вы узнали, кто стоит за этим безобразием?

Тот закрыл папку, прокашлялся басом, прикрывая рот двумя длинными, тощими пальцами:

— Антиглобалисты. Требуют прекратить разработки. Руководит акцией Антон Сикорский, молодой математик. Его идеи нашли поддержку среди широких слоев населения, как видите.

— Нашли поддержку! Истинность математической теории не зависит от чьего-либо мнения, — пожал плечами. — Что ж за идеи?

— Если в двух словах, он заявляет, что Синтез числа опасен, — ученый представил в формулах так называемую вложенную вселенную и математически доказал ее влияние на нас.

Директор прошелся вдоль стола, остановился перед моделью единицы, нарисованной на стекле, разглядывал, щурясь.

— А как это связано с нашими разработками?

Помощник, сам похожий на единицу — тощий, длинный, с острой торчащей бородкой, — ответил резко, словно был уверен в том, что говорит:

— Прямо. Числа существуют как реальные объекты. Синтезировав структуру числа, мы откроем канал для поглощения нашего мира. Сейчас две вселенные существуют в равновесии, мир чисел присутствует рядом, влияет на наш мир, и только. Наш Синтез может запустить механизм роста числовых структур, а это — как цепная реакция, ее потом не остановить.

Директор скептически поднял бровь:

— Может — не может, гадание на кофейной гуще. Не хотелось привлекать внимание к Проекту, тем более на последней стадии Синтеза. Ты же знаешь, могут возникнуть трудности, связанные с финансированием.

Надрывно зазвонил телефон, директор торопливо подошел к столу, тяжело опустился в кресло и лишь потом поднял трубку.

— Ильчевский слушает.

— Виктор Андреевич, что там у вас происходит? — голос в трубке был властным, с нотками раздражения. — Я думал, вы сами можете справиться с возникшими трудностями, но, видно, ошибся.

— Здравствуйте, Герман Адамович, — поморщился, — мы как раз сейчас занимаемся этим вопросом. Ситуация под контролем, повода для волнений нет.

— Кое-кто так не думает. — Герман Адамович выдержал паузу, и директор отчетливо представил, как тот жует губами сигару, наверняка кубинскую. — Слишком большие интересы стоят на кону, и многие ждут результатов… и отдачи… от вашего проекта. Вернее, от нашего проекта. Что там у вас?

— Антиглобалисты…

— Эта акция, — перебил его Герман Адамович, — вызвала большой резонанс в обществе и спровоцировала демонстрации в других странах. Если вы в ближайшее время не найдете точки соприкосновения, боюсь, придется пересмотреть наши с вами договоренности. Вы ведь дорожите своим креслом?

— Я справлюсь. — Короткий разговор оборвался гудками.

Директор поднялся из-за стола, кинул коротко:

— Приглашайте Сикорского.

Когда Антон Сикорский ступил под своды Института, он испытал некоторое благоговение перед величием математической мысли, присутствующей в нем. На стенах в золоченых рамах висели портреты выдающихся математиков, и Антону показалось, что они провожают его взглядом строго и чуть насмешливо. Он был здесь впервые — исследования, проводимые под грифом «Секретно», делали Институт закрытым.