Наставник Его Величества - [44]

Я всё время думал, что это за сигнал такой «тап-тууу». Оказалось, всё очень просто. Пётр Первый привёз его из Голландии, когда он там учился столярному ремеслу. Голландцы, сейчас они нидерландцы, шибко любили пиво и готовы были пить его сутками напролёт. И вот чтобы умные голландцы не спивались, их правительство установило сигнал «тап-туу», исполняемый сигнальщиками на трубах и обозначающий «Закрыть кран», чтобы в пивных в начале ночи закрыли кран и выпроводили своих гостей по домам.

Если вы спросите любого выпускника Николаевского кавалерийского училища о том, каким был его выпуск, он обязательно ответит, что его выпуск был самый особенный. Это всё равно, как любой командир отделения считает, что его отделение всегда находится на острие атаки и супостат собирается уничтожить именно его отделение.

Наш выпуск не исключение и у меня есть все права назвать его особенным, потому что на выпуске присутствовал ЕИВ Алексей Второй вместе с наследником цесаревичем Николаем Алексеевичем. Номер третий ему поставят, если он взойдёт на престол.

Наш выпуск был выстроен прямо перед трибуной, и кто же был во главе выпускного курса? Угадайте с трёх раз. Знаю, что отгадали многие, но не все. Так вот, во главе свежеиспечённых корнетов стоял корнет-экстернат, баронет и флигель-адъютант свиты ЕИВ Туманов Олег Василевич, блистая золотом императорских вензелей. Мой мундир был великолепно пошит. Когда я спросил портного, не Кац ли он по фамилии, он повернулся к одному мастеровому и сказал:

— Вот видишь, сынок, Кац — это самая известная фамилия во всём мире, а ты собираешься креститься и брать себе фамилию Воронов.

Так как училище было кавалерийским, то и ЕИВ выехал на коне и встречал его начальник училища тоже верхом. После рапорта они объехали курсы училища. Цесаревич сидел впереди отца на специальной полочке, прикреплённой к передней луке седла.

— Здравствуйте, господа офицеры, — крикнул ЕИВ и почти полтораста глоток ответили:

— Здрам желаем ваш императ величво!

— Поздравляю с производством!

— Уррааа! Уррааа! Уррааа!

Когда они проезжали около меня, то цесаревич помахал мне рукой и улыбнулся. Детская непосредственность, но она была отмечена всеми.

После прохождения торжественным маршем господа офицеры были приглашены в специальные палатки с накрытыми столами, чтобы отметить такой важный в каждой жизни день.

П своему нынешнему положению, я был в конце начальнического стола рядом с ААА, которая была рада этому не меньше чем я и она шепнула мне:

— Похоже, что с каждой минутой ты увеличиваешь количество своих завистников и врагов.

Да я и сам это понимал, благо не первый раз в армии.

— Когда ты сделаешь мне предложение и оповестишь своих и моих родителей? — спросила ААА.

— Дай мне сначала сесть в седло, а потом я скажу, что нужно делать дальше, — сказал я.

— Ты стараешься быть похожим на Айвенго, но я тебя никому не отдам, — сказала ААА, — А кто та красивая женщина с похожим на тебя полковником?

— Я не знаю, — сказал я. — Это люди из прошлого века, и кто они были, разве нам так интересно? У нас новая жизнь и настанет такое время, когда кто-то снова спросит: а кто эта красивая женщина с полковником очень похожим на тебя?

— Ты у меня такой фантазёр, что я даже начинаю бояться, что ты умчишься от меня в неведомое будущее, а я останусь здесь, не зная, вернёшься ты ко мне или нет, — сказала ААА.

— Я без тебя никуда не исчезну, — сказал я, — а сейчас посмотри, к нам направляется их Высочество.

К нам действительно приближался Их Императорское Высочество Николай Алексеевич в сопровождении своего дядьки — рослого матроса Гвардейского экипажа. Его задача — физическая охрана цесаревича путём удара по окаянной морде пудовым кулаком. И так с внутренним замахом на удар он смотрел на всех окружающих цесаревича.

— Ты чего так на меня уставился? — рыкнул я. — А ну шаг назад!

Матрос щёлкнул каблуками ботинок, чётко козырнул и отступил шаг назад.

По всем показателям, он отступил от инструкции, но он точно выполнил команду офицера, отданную чётким командным голосом и только того офицера, которого он знает и кому доверяет.

Я не знаю почему, но после моей команды в палатке установилась такая тишина, что можно было услышать полёт мухи, которая бы сумела пролететь через кордон официантов.

— Господин флигель-адъютант, — сказал цесаревич, — а чему вы сможете меня научить? Я умею делать всё, а в стрельбе мне нет равных.

— Ваше высочество, — сказал я, — нет равных только Господу Богу нашему, а все остальные соревнуются в достижении высокого результата и тот, кто однажды показал рекорд, может завтра и сегодня этот рекорд не подтвердить.

— Ваше величество, — сказал цесаревич, — пусть поставят с десяток пустых бутылок из-под шампанского, и мы посмотрим, насколько искусен в стрельбе господин флигель-адъютант.

Так, интриги уже начинаются. Только что, ну не только что, а час назад, цесаревич приветственно махал мне рукой, а сейчас требует проверить меня на искусность стрельбы. То ли ему кто-то дал хлебнуть крымского шампанского или уже напел песни про меня. Придворная жизнь несколько напоминает свинарник, где все хрюкают друг против друга.