Насмешка - [30]

- Легенду, - решила Лиаль, и бард улыбнулся, снова склонившись.

Благородные господа даже порадовались тому, что появился бард, это позволило избежать новых неудачных вопросов и ответов на них. Лаисса Ренваль радовалась, что миг ее разоблачения, когда Гаэрд узнает злой навет супруга, произойдет не сегодня. Возможно, ласс узнает о ее позоре, когда уже покинет замок, и Лиаль никогда не увидит презрения в этих проницательных умных глазах. Сам же ласс Дальвейг попросту опасался задеть девушку, заметив, что разговор о брате привел ее в крайнюю степень испуга, словно она скрывала постыдную тайну.

Мужчина невольно тряхнул головой и улыбнулся. Постыдная тайна у Лиаль? Вот уж во что он не готов поверить. Но лезть в дела чужого рода Гаэрд не посмел. Если благородная лаисса пожелает, то откроется ему, а пока… Пока оставалось слушать бархатистый голос певца, умевшего в песне озвучить целую историю, вкладывая в нее душу. Впрочем, иначе он бы не был бардом в замке наместника.

Гаэрд перевел взгляд на хозяйку замка и заметил, как она спрятала зевок.

- Вы устали, дорогая моя лаисса, - улыбнулся мужчина.

- Нет, что вы, - Лиаль попыталась показать, что еще бодра и полна сил, но снова зевнула, прикрываясь ладошкой, и сдалась. – Да, ласс Дальвейг, похоже, сон не желает считаться с моими желаниями еще побыть… побеседовать с вами. Благодарю вас за чудеснейший вечер, вы оказали мне честь своим обществом.

- Ну, что вы, лаисса Ренваль, честь оказали мне вы, - ответил Гаэрд, поднимаясь с места и подавая девушке руку. – Дозвольте проводить вас до лестницы.

Лиаль опустила ресницы и накрыла руку ласса своей ладонью. Лиот резко оборвал мелодию. Это вышло так грубо, что струны лютни жалобно звякнули. Ласс и лаисса удивленно взглянул на него, но бард низко склонился, пряча вдруг вспыхнувшие щеки.

- Мне проводить вас, госпожа? – спросил он.

- Это лишнее, Лиот, - ответила Лиаль, подходя к дверям вместе с гостем.

Они покинули трапезную залу, дошли до лестницы, и лаисса Ренваль склонила голову, убирая подрагивающие пальчики с руки Гаэрда.

- Милости Святых, ласс Дальвейг, - тихо произнесла она. – Да хранят они ваш сон.

- Чудеснейших снов, милая Лиаль, - закончил он шепотом.

Девушка вскинула на мужчину взор, остановив его на устах, тронутых улыбкой. Глаза ее вспыхнули затаенным желанием, в котором она не спешила признаваться даже себе, поджала губы и поспешила наверх, чтобы спрятаться за закрытыми дверями покоев. Гаэрд дождался, когда Лиаль удалится, затем так же начал подниматься, но его остановил голос барда:

- Благородный господин, не прогневайтесь, но я должен сказать вам…

Ласс Дальвейг остановился и развернулся к певцу, кивнув:

- Говори.

- Ежели вы желаете нашей госпоже лишь добра, покиньте замок наместника, как можно быстрее, - выпалил Лиот и поспешил прочь.

Гаэрд нахмурился, глядя в спину молодому мужчине, сжимавшему лютню. Затем перевел взгляд на стражника, но тот остался неподвижен и, кажется, равнодушен ко всему, чему стал свидетелем. Еще раз посмотрев в ту сторону, куда скрылся бард, ласс Дальвейг покачал головой и продолжил подъем, продолжая хмуриться.

рь подоспел, когда раненый уже лежал на кровати. Осмотрев и перевязав раны, мужчина вышел к Лиаль.

- Он будет жить, но пока ласса лучше не трогать, раны слишком тяжелы. – Затем смущенно улыбнулся. – На месте благородного ласса я бы вознес за вас молитву. Ежели бы не ваша помощь, он вскоре отдал бы Святым душу.

- К сожалению, ласс пока не может молиться, - улыбнулась в ответ Лиаль. – Буду молиться я, чтобы Святые скорей исцелили его.

- Да, лучше бы ему покинуть замок до возвращения господина, - нахмурился лекарь. – Но, опасаюсь, что к тому времени он еще не будет готов сесть в седло.

Лаисса упрямо поджала губы. Супруг желал подружиться с ней, вот пусть и проявит человеколюбие.

Глава 7

Метель выла уже четвертый день, все более напоминая сорвавшегося с цепи пса. Ветер кидался на крепостные стены, словно хотел подхватить замок Ренваль, закружить его в белоснежном вихре и унести с благословенных земель Валимарского королевства. Вой в трубах порой казался и вовсе потусторонним, вызывая тоску в душах обитателей замка. Стража теперь больше отсиживалась в караульных башнях, не спеша выйти на стены. Да и кому взбредет в голову приблизиться к замку, когда дорогу замело настолько, что рискнувший выбраться за ворота конюх Ранс, утонул почти по пояс и поспешил вернуться под укрытие надежных каменных стен, пока его вовсе не замело. Обитатели замка Ренваль оказались пленниками в осажденном Зимой замке.

Гаэрд Дальвейг, стоявший возле окна, зябко поежился и вернулся к камину. Мужчина подкинул поленьев, поворошил уже прогоревшие угли кочергой и сел в кресло. Поставив локти на подлокотники, он переплел пальцы под подбородком и вытянул ноги, погружаясь в невеселые думы. Долг, увеличенный благодарностью лаиссе Ренваль и нежеланием доставлять ей неприятности, велел спешно покинуть замок наместника. Но погода упорно не отпускала благородного ласса, будто взъярилась на него за намерение уйти на следующий день после той вечерней трапезы, когда Гаэрд открыл в себе не простую признательность хозяйке замка, но и нечто большее, что не могло иметь право на существование.