Наследство Уэстмера - [60]

– Теперь многое становится понятным, – сказала Белла. – Жаль, что я этого тогда не знала.

– Ты была маленькой девочкой. Спустя два года умер и твой папа. Тебя вырастил дед – он тебя обожал. Вот почему он хотел обеспечить тебя после своей смерти. Твой отец не мог ему наследовать, и ты тоже. Полагаю, что он видел выход в том, чтобы ты вышла замуж за одного из его внучатых племянников.

– Но это принесло столько несчастья и показало их с худшей стороны.

– А Роберт?

– Я не хочу о нем говорить.

– Почему? Он ведь твоя истинная любовь?

– Тем больше причин, чтобы он уехал. На мне позорное пятно.

– Не говори глупостей. Это не твоя вина.

– Общество другого мнения, а важно лишь то, что принято в обществе. Я никогда не смогу выйти замуж.

– Разумеется, сможешь.

– Нет. – Белла встала. – Я пойду посижу с дедушкой.

– Хорошо. Но предупреждаю: ничего ему не говори из того, что узнала от меня. Это может его убить.

– Ничего не скажу. Главное – я знаю правду.

Белла шла по коридору, намереваясь поговорить с Генриеттой, но в гостиной никого не было, кроме Элизабет, а уж с ней-то Белле совсем не хотелось разговаривать. Проходя мимо открытой двери в библиотеку, она увидела Шарлотту, сидящую за письменным столом деда. Она выдвинула один из ящиков и рылась в содержимом.

– Что вы делаете? Вы не имеете права здесь находиться, – резко произнесла Белла.

– Имею, – воинственно заявила та. – Если старик разорвал майорат, то должны быть подтверждающие документы. Где-то же он их держит. И завещание заодно.

– Думаю, что и то, и другое находятся у его поверенного, – холодно ответила Белла. – И он еще не умер. И даже не умирает, а, наоборот, поправляется, так что вы можете вернуться в Лондон и оставить нас в покое.

Белла удивилась собственному самообладанию. Словно правда об отце и осознание того, что у нее нет законного права ни на что, смыло все сомнения и принесло ясное понимание мотивов поведения людей.

Шарлотта встала и пошла в гостиную, где, несомненно, поделилась с Элизабет своим разочарованием. А Белла, открыв ключом дверь в западную часть дома, медленно поднялась в старую классную и застыла перед портретами двоих мальчиков – подлинного наследника и самозванца, – настолько похожих, что никто не мог отрицать их родства. Ее отец… Он – дитя любви, а кто его мать? Фанни? Какая Фанни? Дедушка назвал ее, Беллу, Фанни. И просил прощения.

– Белла.

Она обернулась – перед ней стоял Роберт.

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. Последнее время я постоянно этим занимаюсь. Ты меня избегаешь?

Она повернулась к картинам, чтобы не смотреть на него и не расплакаться:

– Я стараюсь всех избегать. Тогда я никого не обижу.

– Ты меня не обижаешь. За исключением того, что приравняла меня к остальным. Я-то считал себя другим. Ты ко мне обратилась, когда тебе понадобилась помощь. Помнишь?

– Это было ошибкой. Мне следовало остаться здесь с дедушкой. Кстати, сплетники ошибаются – он на самом деле мой дед.

– Я никогда в этом не сомневался. Да мне все равно. – Он хотел ее обнять, но она выглядела такой неприступной, что он не осмелился. – Белла, пожалуйста, послушай…

– Нет. Я ничего не хочу слышать. Разве ты не понимаешь? – Она повернулась к нему. На ее бледном, почти прозрачном лице было написано страдание. – Оставь меня, Роберт. Возвращайся в Лондон.

Он отступил назад, словно его ударили. Затем взял себя в руки.

– Когда я целовал тебя, ты меня не отталкивала. Ты сказала, что любишь меня.

– Я… – Она запнулась. – Я была смущена и не сознавала, что говорю. Я устала от всех этих споров и пререканий и именно поэтому попросила тебя увезти меня в Лондон. Я не понимала, что там это продолжится и что будет еще хуже. Мне не следовало идти против воли дедушки…

– Ты хочешь сказать, что приняла бы предложение Эдуарда?

– Нет. Говорю тебе: я не хочу выходить замуж ни за кого из вас. И, как только дедушке станет лучше, я так ему и скажу.

– Но когда я тебя целовал…

– Это ничего не значило ни для меня, ни для тебя. Забудь об этом.

Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи, и был потрясен, когда она нагнулась под его рукой и устремилась к двери.

– Белла! – крикнул он, но она убежала вниз по лестнице и по коридорам, расположение которых было известно только ей.

Глава десятая

Роберт весь вечер пил в трактире «Корона» в Даунем-Маркете, вполуха прислушиваясь к разговорам местных крестьян, которые ругали вероломных господ, нанявших сыщика полицейского суда для того, чтобы он внедрился в среду браконьеров. Судя по тому, что браконьеры оказались за решеткой, сыщик со своей задачей справился.

Но в основном мысли Роберта были заняты Беллой. Почему она приравняла его к остальным кузенам? Ему наплевать на наследство. Он любит ее – разве этого недостаточно?

К полуночи он столько выпил, что был готов проклинать всех женщин. Когда же трактирщик осведомился, не нужна ли ему комната на ночь, Роберт согласился.

Утром, спустившись к завтраку, Роберт застал хозяина в хлопотах.

– Мы ждем членов магистрата и попечителей, сэр. У них здесь встреча, – сообщил он Роберту. – Они собираются каждый понедельник.

Пока Роберт расплачивался, прибыли те, кого ждали.