— Мне очень жаль, — выдохнула Энджи.
— Жаль чего?
Как признаться во всем? Она стремилась изменить его жизнь, но не знала, с чего и как начать. Девушка фыркнула и кивнула головой в сторону гостей.
— Тебе приходится терпеть это. Совсем невесело, да?
— Я не сторонник больших торжеств, — признался Томас. — Но не суди об успехе по мне. Ты проделала огромную работу.
Энджи знала, что вечеринка имела большой успех у соседей, которые все еще танцевали, смеялись и шутили. Ей выразили признательность Алекс, Сюзанна и Мора. Но вот Томасу, казалось, было все равно.
Она кинула тоскливый взгляд на танцплощадку. Она выбирала эту песню с надеждой пригласить на танец Томаса, мечтая, как сомкнет руки на его шее и склонит голову к сильному плечу. И они закружатся в медленном вальсе. То была песня, под которую танцуют любящие сердца.
Что же ты, сестричка, стоишь и умираешь от желания? Ты искала его ради этого танца. Так действуй.
Девушка кивнула в сторону танцующих пар.
— А ты знаешь, мы ведь никогда не танцевали вместе…
В его глазах появилось выражение замешательства.
— Я не танцую, Энджи.
— Вообще? Или со мной?
Томас не ответил.
— Да ладно, Томас, доставь мне удовольствие.
— Не проси, Энджи, — хрипло проговорил мужчина. — Я не буду танцевать.
— Потому что не хочешь прикасаться ко мне?
Они оба знали ответ. Воздух раскалился от невысказанных мыслей и неутоленного желания.
— Кто-нибудь из вас присоединится ко мне? Я хочу пропустить стаканчик на ночь.
Алекс. Как не вовремя. Конечно, Томас воспользуется этой возможностью, чтобы сбежать. Девушка покачала головой.
— Я пас.
Алекс отправился к библиотеке, а Томас на мгновение задержался.
— Увидимся завтра утром.
Она была слишком расстроена, чтобы соблюдать осторожность.
— По всей вероятности, раньше, — коротко бросила она.
Томас замер.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне понадобится твоя ванная.
— Сейчас не время для шуток, Энджи. — На его скулах заходили желваки. — Черт возьми, о чем ты говоришь?
— Долгая история, но…
— Расскажи в общих чертах, — вспыхнул Томас, и Энджи вдруг разозлилась и осмелела.
— Я не правильно посчитала гостей, так что мне придется спать на диване в твоем кабинете. Твои ванна и туалет ближайшие. И я собираюсь ими воспользоваться.
Он молча изучал девушку. А затем бросил:
— Ляжешь в моей спальне, а я займу кабинет.
— О нет, не нужно. — Энджи отрицательно замотала головой. — Диван слишком короткий для тебя.
— К тому моменту, как я доберусь до него, мне будет все равно.
Она увидела в его глазах и усталость и решительность. И ни намека на радость оттого, что они будут спать рядом.
— Если тебе будет все равно, где спать, так почему не на кровати?
— Я сказал, она — твоя.
— Кровать большая, — спокойно продолжала Энджи. — Почему бы нам не разделить ее?
Ты проигрываешь на всех фронтах, Энджи. Он не поддержал веселье, не расслабился с друзьями, не принял твоего приглашения на танец и в довершение всего ты выгнала его из его собственной кровати.
В пятидесятый раз она вставала и ложилась, вертелась с боку на бок и проверяла часы. Три часа. Ну не может же он до сих пор пить с Алексом. Она представила почти двухметровую фигуру, скорчившуюся на коротком узком диване, и чуть не расплакалась.
Это ей следовало ютиться на диване, а не на кровати размером с аэродром.
Пропустить стаканчик на ночь, Алекс? И уйти от ответа на вопрос, почему я не хочу танцевать с Энджи? О да, с радостью!
— Да ты умираешь, как хочешь дотронуться до меня, — пробормотала она, протяжно застонала и закрыла лицо руками. На секунду ей показалось, что стон эхом разнесся по комнатам. Чьи-то голоса донеслись снаружи, и она застыла в молчаливом ожидании.
Дверь открылась, в просвете появился высокий темный силуэт. Притвориться спящей?
— Я не сплю, — сказала она, слишком возбужденная, чтобы притворяться. — Можешь включить свет, если хочешь.
Он проигнорировал ее предложение, лишь прошел в комнату и захлопнул за собой дверь. Энджи закрыла глаза и прошептала слова благодарности.
— Я представляла, как ты мучаешься на маленьком диване, и думала…
— Спи, Энджи.
На другом краю кровати матрас скрипнул под его весом, когда он сел. Энджи перекатилась на бок и оперлась на локоть. Секунды хватило, чтобы глаза привыкли к темноте, и она уже различала его движения. Он развязывает галстук. Расстегивает рубашку, снимает ее.
Сладкое желание растеклось по телу Энджи.
— Я не усну, пока не буду уверена, что ты не сердишься.
— Сержусь?
— Нуда, из-за кровати.
— Алекс сказал мне, что Ханрахансы привезли с собой гостей. — Томас наклонился вперед, и она увидела, что он снимает ботинки. — Так что тебе не нужно оправдываться.
— Значит, все в порядке… и ты не сердишься, что у нас одна кровать на двоих.
Томас застыл, и Энджи показалось, что он отрицательно качает головой.
— Можем мы оставить эти разговоры?
Не дожидаясь ответа, он резко поднялся, снял брюки и отбросил их в сторону. Энджи едва не задохнулась, сладкая нега снова разлилась по телу. Он совсем близко и лишь в одном нижнем белье.
И тут Томас встал и направился к двери. Это было так внезапно, что она чуть не подскочила.
— Куда ты? Я думала, ты останешься.
