Борис наметил несколько кроликов и четырех собак.
Если они превратятся в нормальных животных, тогда, значит…
Он подумал: «Вот мы готовим оружие против болезней, может быть, самое могучее, какое знало человечество. С его помощью мы сможем, когда понадобится, изменять наследственность, восстанавливать норму, создавать новые виды животных, растений. Но мы почему-то редко думаем о величии того, что скрывается за нашей будничной работой. А если бы думали чаще? Помогло бы это нам или помешало?»
Он представил себе измученных больных людей, калек, ждущих Исцеления или потерявших веру в него; горе матери, родившей ребенка-урода; отчаянье человека, заболевшего по вине своего предка…
Сзади послышались грузные шаги препаратора.
— Приготовьте для опыта этих, — сказал Борис, указывая на животных.
Он вернулся в лабораторию. Евгений, перебрасываясь шутками с другими сотрудниками лаборатории, позвякивал пробирками. Сегодня его тяжелая артиллерия — ультразвуковые аппараты, колонки для электрофореза, суперцентрифуги — бездействовала. Фермент, который он выделял из бактерий, был изготовлен в достаточном количестве. Оставалось Исследовать еще дополнительное количество нуклеиновой кислоты, и можно будет начинать Большой опыт.
Борис придвинул к себе одну из колб и стал болтать в ней стеклянной палочкой, наматывая липкие белые нити. Он следил, как на конце палочки образуется словно бы ватный тампон. Предстояло очистить его спиртом, а затем изучать. Это была ежедневная будничная работа. Но иногда Борис давал волю своему воображению. Его охватывало волнение, которое — если бы он не стыдился подобных слов — можно было назвать благоговейным.
«Как тесно связана фантазия с реальностью! — думал он. — Стоит правильно увидеть фантастическое, и легко представляешь его уже сбывшимся. Стоят по-особому взглянуть на реальность, и поражаешься ее фантастичности».
Он смотрел на белые нити, наматывавшиеся на палочку. Это была дезоксирибонуклеиновая кислота, ДНК.
Три буквы, которыми пестрели учебники генетики, означали иногда печаль или надежды, страдания или радость. Потому что в ДНК, в построении ее молекул, заложена программа последовательности соединений и реакций в клетке, начало тех удивительных превращений, которые приводят к образованию индивидуальных черт, особенностей живого организма. С ДНК связаны цвет глаз, профиль, форма ноги и то, что называют предрасположением к той или иной болезни, а иногда и сама болезнь, — уродства, размягчение костей, глухота, слепота, безумие.
И разве не было фантастичным, что это могучее и грозное вещество, незаметные изменения которого приводили к стойким наследственным изменениям, он, Борис, и его товарищи искусственно производили в колбах, наматывали на стеклянные палочки, изменяли в соответствии со своими планами?
Вот и ДНК, которую он сейчас наматывал на палочку, искусственно изменена. Она должна вызвать у лысых кроликов рост шерсти и прекратить дрожание ног у собаки-урода. Она должна вернуть в норму ДНК, содержащуюся в клетках этих животных. Если опыт удастся, можно будет перейти к лечению людей. Правда, получать ДНК с направленными изменениями все еще не так просто. Для этого в колбу помещают фермент, немного готовой ДНК определенного вида, которая послужит затравкой — образцом, по которому должна происходить постройка, и «кирпичики» — составные части нуклеиновой кислоты, ее азотистые основания. Состав «кирпичей» слегка изменен. Фермент не замечает этого небольшого несоответствия и начинает трудиться. Он соединяет «кирпичи» между собой в той же последовательности, в какой они соединены в образце. ДНК выходит по типу затравки и в то же время измененная. Затем ее исследуют.
Раньше это была самая тяжелая и долгая работа, теперь же, когда в лаборатории установлен «РИК», самая простая и быстрая. Если изменения близки к заданным по программе, ДНК вводят подопытным животным.
Но в том-то и беда, что изменения всегда бывают приближенными к заданным. Ведь нельзя высчитать с точностью до одного количество всех измененных «кирпичиков» в реакции и то, насколько они должны быть изменены. Незначительных отклонений бывает достаточно, чтобы испортить всю работу.
Борис очистил полученную ДНК и понес ее к регистратору. Затем включил анализатор. В окошке вспыхнула красная зубчатая линия — заданная по программе.
За ней проходила лента регистратора, и зубцы все время сравнивались. На глаз казалось, что зубцы совпадают.
Но Борис знал, что когда он посмотрит фото, на них будут видны небольшие отклонения.
Он тяжело вздохнул: «Без неточностей не обойтись. Мы всегда приближаемся к истине, к идеалу и никогда не достигаем их. Надо довольствоваться тем, что возможно».
В лаборатории появился высокий седой, с юношеской гибкой фигурой профессор Ростислав Ильич. Он подошел к Борису и задышал над его ухом. Потом оказал, обращаясь ко всем:
— Будем вводить животным основную порцию. А Борис Евгеньевич тем временем проверит и приготовит дополнительное количество.
3
…Прошло несколько недель. В первое отделение вивария все лаборанты ходили по несколько раз в день. Некоторые уже отмечали в состоянии подопытных животных изменения, и как раз те, которых добивались. В лаборатории установилось особое настроение, смесь торжественности и нетерпения.
