Наследство рода Болейн - [16]

Входит лорд Лиль, весь красный, отвешивает поклон. Одергивает бархатный камзол, словно хочет дать себе время успокоиться.

— Простите, леди Анна, весь дом сегодня на ногах из-за сборов. Я зайду за вами через час.

Лотти шепотом переводит, я с улыбкой киваю.

— Она слышала? — спрашивает у Лотти напрямик.

Она поворачивается ко мне, видит, что я снова киваю.

Лорд Лиль подходит ближе.

— Секретарь Томас Кромвель — вашей религии, — говорит он вполголоса.

Лотти шепчет мне на ухо по-немецки, чтобы я ничего не упустила.

— Он неправомерно взял под защиту несколько сотен лютеран, хотя город находится под моим управлением.

Я понимаю слова, но не их смысл.

— Они еретики. Отрицают власть короля как духовного лидера, отрицают святое чудо жертвы Иисуса Христа. Вино причастия претворяется в кровь — таково мнение англиканской церкви. Не признавать этого — ересь, которая карается смертью.

Мягко беру Лотти за руку. Знаю, это важные религиозные вопросы, но я-то тут при чем?

— Секретаря Кромвеля самого могут обвинить в ереси, если слухи дойдут до короля. Я говорил его сыну Грегори: этим людям должно быть предъявлено обвинение, кто бы им ни покровительствовал. Предупреждал — не смог вечно закрывать глаза. Каждый добрый англичанин согласится со мной — над Богом нельзя глумиться.

— Я ничего не понимаю в этих английских делах, — говорю я осторожно. — Просто отвезите меня к мужу.

Мельком вспоминаю — брат поручил мне увести мужа-короля от папистских суеверий к ясности реформы. Боюсь, я снова его разочарую.

Лорд Лиль кивает, кланяется, отступает назад.

— Прошу простить меня. Напрасно я потревожил вас, просто хотел заверить — я возмущен поведением Томаса Кромвеля и сам всецело предан королю и церкви.

Снова киваю. Что еще я могу сказать или сделать? Он выходит из комнаты.

— Все это не совсем так, — объясняет Лотти. — Он обвиняет мастера Кромвеля в защите лютеран, а сын Кромвеля, Грегори, в свою очередь обвиняет его в тайном папизме. Они представляют опасность друг для друга.

— Чего он ждет от меня? — спрашиваю я беспомощно. — Разве я разбираюсь в таких вопросах?

— Может быть, надеется, что вы расскажете королю, повлияете на него?

— Лорд Лиль был так добр, что дал понять: в его глазах я сама еретичка. Я отрицаю претворение вина в кровь. Это против здравого смысла, всякий скажет.

— В Англии правда казнят еретиков? — встревоженно спрашивает Лотти.

Я киваю.

— Как?

— Сжигают на костре.

Она в ужасе. Я собираюсь объяснить, что королю известно о моей вере и предполагается даже объединение с братом и его союзом протестантских герцогов, но в это время в дверь стучат — корабль готов к отплытию.

— Идем, — говорю я с напускной храбростью. — Наплевать на опасности. Хуже, чем в Клеве, нигде не будет.

Отплытие из английского порта на английском судне ощущается как начало новой жизни. Большинство моих спутников возвращаются в Клеве, мы прощаемся, и я поднимаюсь на борт. Гребные барки на канате вытягивают корабли из гавани, поднятые паруса ловят ветер, снасти скрипят, корабль вздымается вверх, словно летит, и тут я по-настоящему понимаю: я плыву в свою страну, словно королева из сказки.

Я стою на носу и, глядя поверх борта на белые гребешки волн на темной воде, гадаю, понравится ли мне мой новый дом, мое королевство, моя Англия. Вокруг — огни судов, плывущих рядом. Целая флотилия, пятьдесят огромных кораблей, флот королевы. Я начинаю осознавать богатство и силу моей новой державы.

Нам предстоит плыть целый день. Говорят, море спокойное, но мне волны показались очень большими и опасными. Маленькие суденышки карабкаются вверх, на водяную стену, и скользят вниз, в просвет между волнами. Иногда мы теряем из виду другие корабли нашей флотилии. Паруса надуваются, мачты скрипят, будто плачут, английские матросы тянут канаты, носятся по палубе. Я видела, как занимался рассвет — серое солнце над серым морем, ощущала безмерность воды вокруг нас и под нами. Многие дамы страдают морской болезнью, но я чувствую себя хорошо. Леди Лиль просидела со мной часть дня, и другие дамы тоже, Джейн Болейн — в их числе. Надо бы запомнить наконец их имена. День тянулся медленно, я вышла на палубу. Вокруг — корабли, везде, куда только хватает глаз, английский флот. Я горжусь оказанной честью, но очень неловко быть центром и причиной такого беспокойства. Когда я выхожу из каюты, матросы снимают шапки и кланяются. Две дамы все время сопровождают меня, даже если я просто иду на нос корабля. В конце концов мне надоело быть на виду, и я решила посидеть в каюте. Лучше смотреть через маленькое окошко, как волны вздымаются и опускаются, чем причинять всем неудобство, слоняясь взад-вперед.

Первый образ Англии — темная тень на темнеющем море. Мы вошли в крошечный порт под названием Дил. Смеркалось, шел дождь, но на берегу — множество пышно разодетого народу. Меня проводили в замок поесть и отдохнуть, и сотни, на самом деле сотни человек подошли поцеловать мне руку и поздравить с прибытием в мою страну. Как в тумане, я видела лордов с женами, епископа, смотрителя замка, придворных дам, которые будут прислуживать в моих покоях, фрейлин — будущих компаньонок. Несомненно, ни одной минуты в жизни я больше не буду одна.