Наследство разрушительницы - [169]

– Я понимаю.

Игорь обнял отца, и они пошли к дому.

– Папа, ты должен найти возможность избавить ее от этой силы.

Профессор покосился на Игоря.

– Избавить? Ты уверен, что она этого хочет?

– Уверен, – Игорь решительно кивнул. – Мы хотим быть вместе. Хотим пожениться, иметь детей. Наследство Лилит перечеркивает все наши планы. Оно нам больше не нужно.

Профессор свернул к скамье на изящно изогнутых металлических ножках.

– Давай посидим, – попросил он. – Здесь так хорошо. Такой воздух. И пахнет розами.

Они сели на скамейку. Профессор смотрел под ноги, губы его шевелились, будто он что-то высчитывал или проговаривал какие-то тексты.

– Ты сможешь это сделать, папа?

Профессор поднял голову.

– Не знаю, Игорь. У меня нет ответа на этот вопрос. Но я постараюсь найти. Если, конечно, ты уверен, что это следует делать.

Игорь внимательно посмотрел на отца. Откуда эти сомнения? Почему отец колеблется? Профессор Парусников словно прочел мысли сына.

– Вы влюблены друг в друга. Это прекрасно. Но влюбленность проходит, уступает место повседневной жизни. Ты уверен, что она никогда не пожалеет о том, что лишилась этой страшной силы? И не обвинит в этом тебя?

Игорь ответил не сразу.

– Я ни в чем не уверен, – сказал он после долгой паузы. – Но сейчас мы хотим именно этого. И только этого. Мы хотим создать семью. Если мы этого не сделаем, мы никогда не узнаем, будем ли мы жалеть о принятом решении. Но создать семью, пока Арина является наследницей силы Лилит, невозможно. Ситуация безвыходная. Не старайся искать доводы, строить логические схемы и взвешивать «за» и «против». Просто помоги нам. И все.

Растроганный этими словами профессор поднялся со скамьи и в порыве чувств прижал к себе голову сына.

– Конечно, я помогу. Я помогу вам, Игорек! Я сделаю все, что смогу.

Игорь кивнул и тоже поднялся со скамейки.

– Постарайся сделать это, как можно скорее. – Профессор кивнул. Игорь обнял отца за плечо. – Пойдем. Я накормлю тебя завтраком. А потом отправлю домой. Чтобы ты мог сразу начать работать.

Профессор окинул взглядом громаду дома, словно взвешивал, стоит ли ему заходить в этот дом или лучше уехать сразу. Но Игорь повлек отца по аллее, и профессор согласился.

– Пойдем, – кивнул он. – Только давай скорее. Мне тоже, честно говоря, не терпится добраться до компьютера.

42

– Докладывай!

Иваненко кивнул и поднял глаза на верного Андрея Говорухина. Тот поспешно раскрыл блокнот и развернул его на нужной странице.

Их разговор происходил в беседке в саду дома Иваненко. Олигарх сидел в огромной инвалидной коляске с электрическим мотором и меняющимся профилем кресла, срочно выписанной прямо с завода в Лондоне. Он был одет в яркий свитер, ноги накрыты пушистым пледом, заботливо подоткнутым по краям кресла. Иваненко выписали из больницы накануне. Весь вечер он принимал посетителей, ужинал с партнерами, терпеливо выслушивал пожелания скорейшего и полного выздоровления и даже выпил две рюмки водки («Грех за свое здоровье не выпить, Михал Семеныч!»). Бизнесмен прекрасно понимал, для чего пришли в его дом все эти люди. Они хотят понять, с чем вышел из больницы Миша Иваненко? Что у него на сердце? И что в голове? Продолжит ли он бороться или сдастся и опустит руки? Сможет ли он, несмотря на эту постылую инвалидную коляску, вернуть себе прежнее влияние и былую силу? От ответов на эти вопросы зависели ближайшие действия этих людей.

«Они не могут быть самостоятельными, – думал Иваненко, разглядывая восторженные лица, обращенные к нему. – Им нужен покровитель. Они должны на кого-то опираться, кого-то иметь за спиной. Тогда у них на душе царит спокойствие».

Он был уверен, что кто-то из сидящих за его столом уже проверял с этой дрянью возможность перевода своего бизнеса под ее покровительство. Как они это называют? Зондирование почвы. Интересно, кто это был? Кто из этих хитрецов первым готов его продать? Или готовы все, как только он даст слабину? А он ее даст. Он покажет им свою растерянность и даже страх. Пусть эти хитрецы, и те, кто с ней уже контактирует, и те, кто еще не успел, но подумывает, расскажут, что «Иваненко сдулся». Пусть она расслабится и поверит, что победила. А он, между тем, подготовит ответный удар. И по ней, и по тем, кто предаст и переметнется, напуганный его «сдутием». Он им покажет, что такое боец, даже усаженный в инвалидную коляску. Конечно, людей за его столом поубавится. Но останутся только самые верные.

После ужина гости начали разъезжаться. Иваненко жал руки и пытался изобразить уверенность, но нарочно делал это недостоверно, чтобы оставить у партнеров двойственное чувство. Судя по лицам, с которыми они садились в свои роскошные автомобили, спектакль удался.

Проснувшись рано утром и переместившись с помощью охранников из кровати в коляску, он вызвал Говорухина и приказал подать кофе в беседку. Утренняя головная боль, к которой он привык в больнице, сегодня его не мучала, и это олигарх счел добрым предзнаменованием.

«Вот что значит дом, – подумал он. – Стоит вырваться из опостылевшей больничной палаты, как все начинает налаживаться».

Говорухин выждал несколько минут, проверяя, готов ли Иваненко слушать, и, уловив нетерпеливый кивок босса, заговорил.