Наследство разрушительницы - [166]

40

Профессор Парусников работал увлеченно и даже не заметил, что за окном уже наступил день. Приехав из аэропорта в начале пятого утра, он ни минуты не спал и ничего не ел. Впрочем, после плотного ужина в самолете голода он не испытывал.

Едва войдя в квартиру, профессор перебросил на компьютер файлы с заветного диска и, открыв один из них, погрузился в работу.

Честно говоря, профессору было жаль, что его странно начавшийся визит в султанат Шидад закончился именно так. Погоня, перестрелка, гибель людей. Всего этого можно было избежать. Если бы султан дал ему еще несколько дней. За месяц, проведенный в Шидаде, он проделал огромную работу! Переворошил десятки рукописей и нашел в каждой из них отрывки, касающиеся Лилит. Оказывается, авторы, жившие от пяти до трех тысяч лет назад, уделяли этой даме массу внимания. Набралось почти сто страниц древних текстов. Профессор был уверен, что он на правильном пути. Не может быть, чтобы ни в одном из этих текстов ничего не говорилось о силе, с помощью которой Лилит собиралась уничтожить материальный мир, куда Творец решил поместить человека, изгнанного из райского сада. Она понимала, как несовершенен этот пугающий мир, раздираемый порочными страстями и желаниями, гордыней, алчностью и похотью.

«Она думала, что творит добро, – думал профессор, и перед глазами появлялся образ прекрасной амазонки с жестким взглядом черных глаз. – Она не сомневалась, что, разрушив материальный мир, заставит Творца вернуть человека в райский сад и дать ему возможность все начать с начала».

Профессор сделал глоток из стакана с горячим и сладким чаем и вернулся к экрану компьютера. Он только начал разбирать рукопись арабского астронома Салаха ибн-Юсуфа. Тот занимался анализом астрономических трудов праотца Ибрагима и рассуждал о сотворении мира. Рукопись была написана на древнем арабском, и профессор двигался по тексту довольно быстро. Астроном рассуждал о взаимодействии материального и духовного миров. Опираясь на свидетельство праотца Ибрагима, записанное в его «Книге Творения», Салах ибн- Юсуф доказывал, что духовный мир передает в мир материальный особо чистые энергии, без которых жизнь людей невозможна. Человек, согласно ибн- Юсуфу, был венцом Творения именно потому, что жил одновременно в двух мирах. Материальная составляющая человека – его бренное тело – пребывало в мире материальном, а бессмертная душа – в мире духовном. Творец передал каждому человеку одинаковое количество мужской и женской энергий. Если в материальном теле преобладали мужские энергии и на земле человек был мужчиной, то в духовном мире у него больше женской энергетики, и духовный прообраз человека является женщиной.

«Занятно, – подумал профессор. – С таким подходом я не сталкивался нигде. А ведь это соответствует словам Пятикнижия. Как там говорится? Мужчиной и женщиной сотворил Господь человека. Да, да, именно так. Человека. В единственном числе».

Профессор подошел к окну и, глядя на воробьев, сидящих на ветке огромного клена, продолжил размышлять. Лилит была духовным прообразом Адама. Тем же самым человеком, но в его духовном воплощении. Как же она хотела уничтожить материальный мир? Передав в него какие-то особые энергии? Да, да, именно об этом и пишет Салах ибн- Юсуф. Об энергиях, переходящих из духовного мира в материальный. Но что это за энергии? И как именно она собиралась их передавать? Была ли эта передача добровольной или насильственной? Похоже, она готовила взаимное проникновение миров. Вторжение одного мира в другой.

Смутная мысль мелькнула у него в голове. Словно он совсем недавно думал именно об этом, но не довел свои рассуждения до логического завершения. Когда же это было? И с кем он говорил на эту тему? И, главное, где? В Шидаде? Нет, исключается. Там он на эти темы ни с кем не беседовал. Значит, в Москве. Или в Израиле? Точно! Это была рукопись, которую привез ему на раскопки Даниэль Крейман. Как он сказал? Он сказал, что авторство этой рукописи приписывают первосвященнику Аарону. И она называлась… Как же она называлась? Этого профессор не помнил, но хорошо помнил, что сразу заинтересовался этой рукописью и сделал ее фотокопию. Где же она?

Парусников вернулся к компьютеру. Где его израильские записи? Вот, в отдельной папке. Их немного. Там он занимался не теорией, а практикой. Профессор, держа мышку всеми пальцами руки, двигал ее так интенсивно, словно пытался заставить навести его на правильный след. А вот и рукопись. «Энергия бытия». Точно. В ней говорится о том же, о чем пишет арабский астроном. О обмене энергиями между материальным и духовным мирами. А вот и эта фраза, которая его удивила. «Вторгшийся рабом станет униженным и жалким». Он еще тогда обсуждал ее с Даниэлем, и они решили, что эти слова являются предостережением для людей, которые могут попытаться вторгнуться в райский сад без разрешения Творца. А что, если они ошиблись, и эта фраза предостерегает от чего-то другого? От чего?

Профессор откинулся на спинку кресла. Она предостерегает… Нет, нет, она предупреждает. О действии силы Лилит. Как же он не сообразил сразу? Сколько раз он читал эту фразу, и ни разу не сообразил, что означает слово «вторжение». Энергия Лилит превращает в «униженных и жалких рабов» мужчин, которые… И именно так Арина получает власть над мужчинами. Неограниченную власть… Неужели?