Наследство Крэгхолда - [28]

Энн решила прекратить свое бдение у окна — луна совсем скрылась из виду и, возможно, уже не появится всю ночь, а без ее света ничего не было видно.

Вздохнув, она побрела через всю комнату, чтобы включить свет. Где-то в чемодане у нее должны были лежать несколько романов в мягкой обложке, так что можно было читать хоть всю ночь напролет или хотя бы до тех пор, пока снова не захочется спать. На память пришла только какая-то «История любви», которую она купила на вокзале в Бостоне. Такой ночью не стоило читать мистические романы, приобретенные ею по случаю, — их она будет читать только днем! Эта простая мысль показалась ей довольно забавной. Зачем разжигать воображение?

Пройдя в темноте через всю комнату, Энн подошла к выключателю и протянула руку, чтобы нажать на него, и в этот момент внезапно с ужасом почувствовала, точнее, осознала, что в комнате, кроме нее, находится кто-то еще…

Эта мысль была словно удар в самое сердце.

Шаткая, покачивающаяся, пляшущая под ногами ступенька на краю пропасти полнейшего ужаса и безумия… За долю секунды темнота, нереальность ощущения и ужас от мысли, что это никакая не фантазия, что она сейчас в безопасности, помутили разум Энн, а сердце ее застучало в самом горле. В отчаянии она нажала на выключатель и повернулась в сторону, прислонившись спиной к стене у двери.

Комната мгновенно озарилась электрическим светом.

Широко раскрыв глаза, Энн Фэннер с изумлением посмотрела через всю комнату в сторону окна. В сторону ужаса.

И сердце ее остановилось.

Рот широко раскрылся, и от беззвучного крика напряглись все жилы на ее прелестной юной шее, но затем ее губы зашевелились, челюсти задвигались, и оцепеневший мозг ответил на то, о чем пытались рассказать глаза.

То, что стояло у окна и что ее глаза не желали, не могли воспринимать, поднялось во весь рост и, расправив широкие крылья, двинулось на нее. Оно шло медленно, сверкая глазами, выпустив когти и блестя острыми зубами, выступавшими из кроваво-красного, похожего на пещеру рта, зиявшего, словно ворота в ад. Ад безумия.

Энн Фэннер закричала.

Она продолжала кричать. Ее громкий, все усиливающийся, дребезжащий крик многократным эхом отозвался во всех коридорах и номерах Крэгхолд-Хаус.

Такой громкий, что мог разбудить всех живых.

И мертвых.

Когда они подбежали к номеру Энн, она жалобно кричала; крики эти были такими душераздирающими, что мужчины стали пытаться высадить плечами дверь, и каждый новый вскрик подстегивал их усилия. Гай Вормсби и Питер Каулз, одетые так, словно только что пробудились ото сна, ворвались в комнату, где у самой двери увидели Энн, сжавшуюся от ужаса, как ребенок, и громко рыдавшую, в совершенном потрясении глядя через всю комнату на запертое окно. Кроме нее, в номере никого не было, и не успели Питер и Гай обменяться недоуменными взглядами, как в комнату влетела встревоженная и взъерошенная Кэтрин. Пока она выкрикивала вопросы и слова сочувствия, «ее мужчины», подхватив Энн на руки, бережно отнесли ее и положили на кровать. Когда Энн взглянула на Гая Вормсби, лицо у нее было такое, будто она видела его впервые. В отчаянии она бросилась к нему, обняла и зарылась лицом в его руки, пытаясь спрятаться, как ребенок, испугавшийся темноты. Питер Каулз покачал головой; его обычно циничное выражение лица теперь казалось растерянным и полным раскаяния; он напоминал мальчишку, пойманного за руку, которую он запустил в банку с печеньем, или с измазанным вареньем лицом. Кэтрин Каулз стояла рядом, обхватив локти руками; ее трясло так, как будто в номере стоял страшный холод. Гай изо всех сил старался успокоить испуганную девушку, лежавшую на кровати:

— Все хорошо, успокойтесь, Энн. Мы с вами — все мы. Вы кричали, Энн. Что это было: ночной кошмар?

Он говорил тихим уверенным голосом, таким, как говорят с ребенком, который боится оставаться один в темной комнате. Энн в отчаянии качала головой, теребя манжеты пижамы. Рот ее шевелился, но, дрожа и запинаясь, она лишь могла произнести какие-то отрывочные слова:

— Нет… нет… я услышала шум… я встала… включила свет. У окна. Там… — Внезапно она замолчала и снова разрыдалась, пока Гаю не удалось уговорить ее успокоиться. Прекрасные глаза Кэтрин Каулз тоже наполнились слезами. — Только это был не человек… — продолжала Энн. — Он был скорее похож на… на… о господи! Это неправда! Это невозможно. Такого не бывает…

— Чего не бывает? — раздраженно спросил Питер Каулз из-за спины Гая Вормсби. — Ну же, леди! Что вы видели?

— Заткнись, Питер, — резко оборвала его Кэтрин. — Сейчас не время для твоей бесцеремонной прямолинейности. Ты что, не видишь: бедная девушка полужива от страха!

— Успокойтесь, вы оба, — тихо приказал Гай Вормсби и снова повернулся к Энн: — Продолжайте, Энн. Вы видели…

— Вампира, — вяло произнесла Энн, словно бы понимая, что никто из слушающих ее не поверит в это.

— Вампира, — повторил Гай Вормсби.

— Да-да! — выпалила она. — В плаще, с клыками и когтями, и он прошел в окно.

— Окно заперто, Энн, — медленно сказал Гай. — Изнутри. Как он мог попасть сюда и выйти отсюда? Дверь в номер тоже была заперта на задвижку. Вы же видите, что нам пришлось сделать, чтобы попасть сюда, — буквально вломиться. В коридоре мимо нас тоже никто не проходил.