Наследство Карны - [9]
— Ханна! — вырвалось у него.
И как будто все было продолжением их детской игры и они виделись ежедневно, она ответила почти угрюмо:
— Я решила, что приехать следует мне.
У Вениамина ломило тело от долгой поездки по морю. Окруженный ящиками и чемоданами, он чувствовал странную слабость.
Ханна заранее придумала, что она скажет. Он же оказался неподготовленным. В детстве в таких случаях он сердито дергал ее за косы.
Теперь же он испытал облегчение. И радость. Оттого что приехала именно она.
Ханна почти не изменилась. Во всяком случае, внешне. И все-таки она стала другой. Что-то незнакомое появилось в ее облике, в высоко поднятой голове, в выражении рта, в упрямо сжатых губах. Казалось, она ни разу не смеялась с тех пор, как они расстались.
Но золотистая кожа… Вениамин забыл, какой золотистой была всегда Ханна.
Он как будто впервые увидел ее. В Рейнснесе она просто была как все остальное.
Но, наверное, больше всего изменился он сам.
— Решила приехать сама? — Он даже не заметил, как перешел на родной диалект.
Она не улыбнулась, но подошла ближе и протянула ему руку.
Девочка заорала, будто ее укололи иглой. Вениамин переложил ее себе на бедро и свободной рукой обнял Ханну.
Прижался на мгновение лбом к ее лбу, злясь на себя, что его растрогала эта встреча.
Служащий за стойкой не спускал с них глаз.
— Судя по голосу, она здорова, — сказала Ханна.
— Во всяком случае, здоровее меня, — признался он.
Ханна спокойно взяла ребенка у него из рук.
Вениамину сразу стало легко. Он даже чуть не упал и невольно ухватился за Ханну, чтобы не потерять равновесия.
— Чтобы такая кроха была такой тяжелой! — смущенно сказал он.
— Как ее зовут?
— Карна.
Ханна смотрела на маленькое личико.
— Карна так Карна. Олине со временем привыкнет к такому имени.
Вениамин проспал почти сутки. Его разбудило чувство тревоги, в окно смотрело уже вечернее солнце. Тишина!
Не открывая глаз, он стал шарить кругом в поисках ребенка.
— Карна!
При звуке собственного голоса он все вспомнил. Откинулся на подушки и потянулся. Потом закрыл глаза и вздохнул, наслаждаясь покоем.
Ханна была рядом.
До отплытия парохода на север оставалось еще трое суток.
Вениамин хотел купить детскую плетеную коляску с откидным верхом, какие видел в Копенгагене.
Ханна считала, что такая коляска вряд ли понадобится в Рейнснесе. Но когда они все-таки купили это чудо и Ханна покатила его по брусчатке, уголки губ у нее шевельнулись. Это было похоже на улыбку.
— Немного вызывающе, но забавно, — сказала она.
Вениамина не огорчало, что его ребенок завернут в старое тряпье, собранное в дорогу бабушкой Карны. Но Ханна не пожелала с этим мириться:
— Ты намерен привезти ребенка домой в этом рванье?
Кончилось тем, что они зашли в мануфактурную лавку и приобрели для маленькой Карны приданое на сумму, оплатить которую Вениамин был не в состоянии. Но оказалось, что Андерс снабдил Ханну деньгами.
Продавщица приняла их за супружескую пару с первенцем. Они не разубеждали ее, по потом как будто забыли об этом недоразумении.
По дороге на постоялый двор Ханна остановилась и наклонилась к коляске.
— Ну вот, теперь ты выглядишь как приличный ребенок! — сказала она и поправила на Карне кружевной чепчик. — Какие у нее странные глаза! Ты обратил внимание? Если б я не знала, что это невозможно, я бы сказала, что она в родстве с нашим Фомой.
У Вениамина покраснели даже мочки ушей. Но Ханна не глядела на него. Она не отрываясь смотрела в широко открытые глаза Карны — один карий, другой голубой.
— Ничего, она красива и с такими глазами!
— Смотри, дождь начался, — сказал Вениамин, и они пошли дальше.
Вечером, перед тем как лечь, Вениамин захотел проведать Карну. Он постучал и услыхал недовольное «войдите».
Ханна сидела на кровати, держа на руках Карну. Она была без блузки.
— Подай мне блузку! — велела она, не глядя на него.
Вениамин схватил блузку со стула. Заметил, что у него дрожат руки. Все было не так, как он ждал. Они уже не были детьми, которых не смущала нагота друг друга.
Их связывали детские воспоминания. Игры, которые они хранили в тайне от всех.
Вениамин быстро протянул Ханне блузку, стараясь не задеть ее рукой. Ханна положила спящую девочку на кровать и оделась. Он не смог заставить себя отвернуться.
— Я и забыл, какая золотистая у тебя кожа, — растерянно сказал он.
Застегнув блузку, Ханна встала и переложила ребенка в коляску. Вениамин следил за ее легкими движениями. Загрубелые руки не соответствовали ее тонкой талии и стройной спине.
Ханна нагнулась над коляской. Округлые бедра. Талия. Вениамин судорожно глотнул воздух. Почему он растроган? Или это что-то другое?
Ханна озабоченно сложила крохотные распашонки и подоткнула перинку.
Вениамин весь налился тяжестью, но старался не показать этого.
Словно зная, что он наблюдает за ней, Ханна обернулась и выпрямилась.
— Садись, — пригласила она беззвучным голосом.
Они сели. Он смотрел на свои руки.
— Спасибо, что ты приехала нас встретить! — сказал он, кашлянув.
Ханна заморгала, потом быстро сказала:
— Ты же прислал телеграмму, что едешь один с маленьким ребенком. Хотя мы в Рейнснесе даже не знали, что ты женат!
УНЕСЕННЫЕ СЕВЕРНЫМ ВЕТРОМ…Бурная, полная страстей и опасных приключений история непредсказуемой, яркой и своевольной красавицы Дины — как никакая другая книга достойна называться «Европейские Унесенные Ветром».Хербьёрг Вассму — самая популярная в Европе современная скандинавская писательница, лауреат множества престижных литературных премий. В Норвегии соотечественники называют ее королевой прозы, а европейская критика в один голос провозгласила Вассму новой Маргарет Митчелл.
Бурная, полная страстей и опасных приключений история непредсказуемой, яркой и своевольной красавицы Дины — как никакая другая книга достойна называться «Европейские Унесенные Ветром».Это — один из шедевров мировой литературы... Это — не стареющая, не утрачивающая своего очарования сага о судьбе одной семьи. О жизни, в которой есть место для страстей и сомнений, для борьбы и страданий, для ненависти и любви — любви, проходящей сквозь годы, любви горькой и радостной, любви, которая является высшим смыслом человеческой жизни…
Прославленная норвежка Хербьёрг Вассму получила за свои романы, переведенные на все европейские языки, множество литературных наград в разных странах: премию Северного Совета (которую называют «скандинавским Нобелем»), французскую премию Жана Моне, датскую — как самый читаемый иностранный автор. По ее бестселлеру «Книга Дины, снят фильм с Жераром Депардье, отмеченный призами па Монреальском фестивале (2002 г.) в номинации «Лучший фильм» и «Лучшая женская роль» (Мария Бонневи). Отважившись погрузиться в жизнь «дна», Вассму написала самую, наверно, жесткую из всех существующих книг о работорговле XXI века — «Стакан молока, пожалуйста.
Хербьёрг Вассму — популярная норвежская писательница, лауреат многих престижных литературных премий. Ее произведения любят и знают в Европе, некоторые из них экранизированы.В своем последнем романе, «Седьмая встреча» (на русский язык переводится впервые), Вассму обращается к современности. В центре его — Руфь Нессет, яркая, сильная женщина, талантливая и самобытная художница. Ее путь к славе будет гораздо более прямым и легким, чем путь к любимому мужчине…Издание осуществлено при поддержке фонда NORLA — Норвежская литература за рубежом.
Популярная норвежская писательница Хербьёрг Вассму — лауреат множества литературных премий. Ее книги изданы в двадцати странах, в том числе и у нас в России. Роман «Бегство от Франка» (2003) на русском языке издается впервые. Острая современная проблематика, отточенный стиль, обаяние главной героини, отважно сражающейся с собственными слабостями и с тяготами, посланными ей судьбой, наверняка никого не оставят равнодушными.
В Норвегии Хербьерг Вассму называют северной Маргарет Митчелл. Ее романы переведены на все европейские языки и удостоены высших литературных наград во многих странах. По знаменитому бестселлеру Вассму "Книга Дины" снят фильм с Жераром Депардье "Я - Дина" (2003), тоже отмеченный престижными премиями. Роман "Сто лет" - это семейная сага, где столетняя история семьи писательницы разворачивается на фоне истории норвежского Севера. Со свойственным ей талантом и мастерством Вассму рассказывает о жизни трех женщин: своей прабабушки - красавицы Сары Сусанне, послужившей моделью для ангела на заалтарном образе в Лофотенском соборе, - ее дочери Элиды, беззаветно влюбленной в собственного мужа, и внучки Йордис, матери Хербьерг Вассму.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».