Наследство Каменного короля - [157]

Маг покрутил головой, высматривая Эдмунда; тот лежал на земле в десяти шагах от них, тяжело дыша. Кивком головы Миртен указал на него Ирмио; они одновременно встали и, удостоившись лишь пары косых взглядов со стороны дхаргов, подошли к юноше. Тот открыл глаза.

- Всё нормально, - слабым голосом произнёс он.

- Что с тобой случилось, можешь сказать? – тихо спросил Ирмио.

С трудом приподнявшись, Эдмунд сел, опираясь на руки.

- Когда я взял… Бремя, словно холод потёк по венам. Прямо к голове. И к сердцу. В Кромдехе ничего похожего не чувствовал, а тут - всё закружилось и потемнело. Как будто дышать стало нечем. Дальше не помню.

Маги переглянулись.

- Гуго, а у тебя?

- Ничего такого. – Тот отрицательно помотал головой. – Камень – он камень и есть. Голоса эти мерзкие, правда, слышал. Отдай, да отдай.

Миртен и Ирмио задумчиво замолчали. Гуго, кряхтя, поднялся на ноги.

- Если Бремя Власти именно так действует на истинных королей Корнваллиса, то я очень рад, что к ним не принадлежу. Ладно. Вы тут посовещайтесь, а я пойду, воды принесу.

Слегка пошатываясь, он направился к обрыву.

- Аз ракхх! – тут же закричал один из их стражей, грозно зыркнув на Гуго. Тот остановился и, открыв рот, принялся показывать внутрь пальцем.

- Пить. Слышишь, пить. Свинячья твоя башка.

- Н’гох, Гуго, - крикнул Миртен. – По-орочьи это – пить.

Дхарг, глянув на мага, понимающе кивнул и швырнул Гуго полупустой бурдюк. Тот ловко подхватил его на лету.

- Пф-ф, спасибочки.

К их удивлению, в бурдюке оказалось вполне сносное на вкус кислое молоко.

- Козье, - сказал Миртен, удовлетворённо почмокав. – Гуго, я ж говорил тебе, что дхарги – это цивилизованный народ…

Юноша с сомнением хмыкнул, всё же сделав добрый глоток.

Вдосталь напившись – бурдюк оказался весьма вместительным, - Миртен отнёс его обратно щедрому дхаргу, задержавшись возле того на несколько минут, и вернулся назад с довольной улыбкой на лице.

- Очень удивился, что я знаю их язык, - сообщил он. – Обещал сходить за главным. Тот с посохом – шаман. Зовут Гурх’хак.

Небесное светило тем временем быстро поднималось над горизонтом. Ночной ветер разогнал облака и, хотя солнце по-прежнему выглядело как мутноватое жёлтое пятно, воздух ощутимо прогрелся. Путники даже сняли с себя плотные шерстяные плащи.

- Я ж говорил, - ворчливо заметил Гуго, - здесь – лето.

При дневном свете всё выглядело совсем не так уныло, как ожидалось, хотя лесные краски нисколько не поменялись. Ветерок по-прежнему шевелил коричневато-зелёную листву деревьев, а из чащи явственно несло запахом гнили.

Обрыв, на краю которого отдыхала вся дружная компания, был довольно высок; глазам поднявшегося на ноги Эдмунда открылся бескрайний лесной океан, из волнующейся поверхности которого только время от времени вырывались высоченные зелёные исполины. Всё видимое пространство покрывали холмы, далеко на юге переходившие в горный хребет.

По дну обрыва текла небольшая речка, вся в валунах. Юноша вздохнул: если забыть о событиях последних месяцев, то в целом всё выглядело так, словно он с друзьями выбрался в лес на рыбалку. Или побродить просто так. Солнце, жара, птичьи трели и успокаивающее журчание воды. Просто чудесно. Если не думать о тенях. И об дхаргах, понятно. Их было около двадцати вокруг: хохочущих, лаяющих, жрущих и при этом громко чавкающих. С волчьими или свиными мордами и лапами до колен, в которых они сжимали невероятных размеров секиры. Рукоять каждой из них – Миртен обратил на это внимание своих спутников, - украшали небольшие зеленоватые камни. По словам мага, как младшие братья похожие на тот, что имелся в навершии шаманского посоха. Это не просто острая и тяжёлая железка, сказал лекарь. Судя по всему, именно эти камни и дают дхаргам возможность наносить хоть какие-то раны чёрным чудовищам.

На песчаном берегу что-то сверкнуло. Эд присмотрелся. Из-за ярких бликов на поверхности воды разглядеть хорошенько не получалось, но он мог бы поклясться, что это – меч. Не орочье оружие, но вполне обычный, нормальный меч, подобные которому он сотни раз видел у наёмников.

- Эдмунд! – послышался негромкий окрик. Юноша обернулся и поспешил к своим товарищам. По пригорку неспешно взбирался Гурх’хак. Миртен с Ирмио в нескольких словах просветили его насчёт ночных событий, но шамана молодой человек увидел только сейчас.

Гурх’хак был огромен. На две головы выше обычного человека, весь покрытый бурой шерстью, с широченными плечами и козлиными ногами, которые заканчивались трёхпалыми лапами. Рыло у него походило на кабанье, с крупными желтоватыми клыками и пастью таких размеров, что там с лёгкостью могла бы поместиться эдмундова голова. Целая связка ожерелий из разноцветных камней висела на его шее, а длинный передник покрывали замысловатые спиралевидные узоры. Из бисера, отметил про себя Эдмунд, и довольно тонкой работы. Интересно, кто это вышивает?

Шаман подошёл к людям и не торопясь уселся на траву, поджав под себя ноги. Когти у него были грязно-серые и обломанные, каждый размером с палец человека.

- Дарх’атулук, - произнёс он, оглядев всех по очереди.

- Дарх’атулук, - ответил Миртен, пояснив: - Здоровья желает. Все скажите.