Наследство Каменного короля - [144]

Мысли вихрем крутились в голове. Отрубленная пропавшая голова. Запертый кабинет. Пропавшие люди. Голос домоправительницы Герды: в замке надо искать, госпожа, в замке. Там что-то прячется, что может проходить сквозь решётки. И по ночам оно выходит наружу. А следов зверей-то нет никаких. И какие-то книжки по чёрной магии, которые Гвинет Беркли видела в покоях Дрого.

Алиенору била внутренняя дрожь. О, боги, о, боги. Дрого. Лаз в подземелье.

Девушка чуть не вскрикнула от испуга, когда в дверь её опочивальни постучали.

- Вы готовы, миледи? – раздался голос Сайруса. – Пойдёмте. Народ ждёт.

* * *

Обеденная зала была самым большим помещением в замке: не меньше шестидесяти футов в длину и двадцати-двадцати пяти в ширину. Каждый день по древней традиции здесь ужинали все вместе. Посередине залы и во всю её длину по вечерам на козлах устанавливали дощатый стол, обычно без скатерти, за которым в строгом порядке на длинных лавках рассаживались подданные его светлости. Когда-то, когда селение было совсем маленьким, места хватало для всех. Здесь ели, пили, делились новостями, а уже глубокой ночью столы убирали и слушали песни, подпевая хором. Чистили оружие, чинили одежду, по сотому разу пересказывая друг другу старые легенды и тут же сочиняя новые. А потом вповалку ложились спать, держа наготове мечи и алебарды.

На протяжении сотни лет в заведённом порядке не менялось почти ничего, но сейчас, когда община заметно разрослась, к графскому столу приглашались только избранные: Ван Крох с начальниками отрядов и десятком самых заслуженных солдат, домоправительница со своими ближайшими помощниками и старейшины деревни с женами.

Но только не в этот вечер. У Алиеноры появилось ощущение, что здесь собралось чуть ли не всё население Марча: пьющее, орущее и произносящее бесконечные заздравные тосты в честь своей госпожи. Её встретили как какого-нибудь короля-победителя драконов: звоном оружия и оглушительными аплодисментами. Гилберт Ван Крох под одобрительные возгласы присутствующих преподнес ей в дар меч, в котором она узнала оружие Бедаха. Меч начистили и наточили, а рукоять заново оплели полосками кожи. Под радостные вопли и славословия собравшихся Алиенора подняла клинок вверх, и лезвие всё засверкало в отблесках факелов, освещавших залу.

Ради такого случая Гир Бекет постарался на славу: стол заставили десятками блюд. Оленина и кабанятина под горячим перцовым соусом, зайцы и кролики, всевозможная птица, пироги с мясной начинкой и горы фруктов. И целые реки вина и эля.

Слава богам, роль Алиеноры во время этой вакханалии обжорства оказалась не самой важной. От неё потребовалось только сказать ответное слово, пожелав здоровья и богатства всем присутствующим, а затем благосклонно выслушивать речи, но в первую очередь - песнь, которую сложил в её честь Эдред, один из наёмников, а при случае придворный менестрель графства Марч.

Под толщей вод, в глубинах потаенных,

Вдали от волн, ветров и сотрясений,

Среди безмолвных сумерек зеленых

Спит Гидра. Чащи губчатых растений

И мхов её хранят; опутан сетью

Зыбучих трав, подводный остров дремлет

И кольца гибких щупалец колеблет

Сквозь муть и мглу; прошли тысячелетья –

И вновь пройдут, дремоты не наруша,

Давая корм ракушкам и полипам,

Пока не содрогнутся хлябь и суша

Когда впервые тварь всплывёт из бездны…

Алиенора слушала вполуха. Праздничное настроение у неё улетучилось, как ветер. Во-первых, из-за присутствия Дрого, по правую руку от которого она сидела. Поначалу он как-то странно поглядывал на свою жену, но вскорости, к великому облегчению девушки, перенёс своё внимание на жареные яства и огромный серебряный кубок, наполненный вином. Каждый раз, когда она ловила на себе взгляд мужа, Алиенора отворачивалась, боясь, что её мысли написаны у неё на лице.

А во-вторых, из-за новости, которую ей поведал Сайрус.

Дыхание её прервалось, когда он сообщил о том, что Бланка, её подруга Бланка, вышла замуж. За сына того человека, который отправил на смерть отца Алиеноры. За сына того человека, который назначил ей в опекуны Рича, сломавшего всю её жизнь. Вышла замуж, уже через два месяца забыв своего возлюбленного Эдмунда. И её.

Сайрус продолжал что-то говорить ей, но Алиенора не слушала.

Она молчала, стиснув зубы и еле сдерживая нервную дрожь. Больше всего в то мгновение Алиеноре хотелось посмотреть в глаза Бланке Оргин. Шлюхе, которая залезла в постель к её брату, а потом, не раздумывая, променяла свою фальшивую любовь на титул принцессы, мерзкой предательнице, которая приживалой провела всю свою жизнь в семье Беркли, и тут же забыла про своих благодетелей, стоило ей только попасть в Лонхенбург. Алиенору трясло от желания выплеснуть в лицо этой лжеподруги всю ту ненависть, которая скопилась у неё за последнее время.

Мутным пьяным взглядом Дрого вновь искоса глянул на свою жену, и Алиенору пронзила внезапно мелькнувшая мысль, такая простая и очевидная, что девушка поразилась – как это она раньше не пришла ей в голову.

Что она здесь делает?! У неё больше не осталось никого. Неужели ей суждено всю жизнь провести в этом каменном мешке, среди болот и вечного тумана? Чего она ждёт? После той ночи в Хартворде, которую Алиенора всегда вспоминала с чувством омерзения, Дрого ни разу не приходил к ней в опочивальню. И слава богам, брезгливо думала она. Более того, у неё появилось ощущение, что он боится – и правильно делает. Алиенора не рискнула бы ручаться за себя в том случае, если бы её законный супруг, перепив по своему обыкновению, заявился к ней в спальню. Один раз он посмел повысить на неё голос, но тут же осёкся, встретив её взгляд. Белар знает, что он увидел в её глазах, но этого оказалось достаточно, чтобы он замолчал, как будто поперхнувшись костью. Зачем она здесь? Рожать от него? Никогда.