Наследство Каменного короля - [105]
Авангард отряда остановился, повинуясь жесту Дрого, вздернувшего вверх правую руку. В ответ на вопросительный взгляд Алиеноры Сайрус махнул головой, указывая на высокий, футов десяти каменный столб, стоявший у края дороги.
- Здесь поворот, - сказал он.
Столб был древен; его основание до половины человеческого роста заросло мхом, а оставшуюся видимую часть покрывали полустёршиеся от времени барельефы, изображавшие бесконечные отряды рыцарей с копьями наперевес, скачущих в битву. Самый верх столба испещряли надписи на незнакомом девушке языке.
- Миледи… - Подъехавший Дрого осадил перед ней коня. Он сделал широкий жест рукой, неопределённо указав на пространство позади себя. – Добро пожаловать в графство Марч. В полумиле отсюда мы встанем на ночь, а сам замок я буду иметь удовольствие показать вам завтра к вечеру…
Ни слова не ответив, Алиенора легко спрыгнула с лошади и, опершись на руку Сайруса, забралась внутрь кареты.
Глава 3. Марч
- Он сумасшедший! Ты понимаешь – он сумасшедший…
Гвинет сидела на кровати внутри деревянного дома на колёсах, подобрав под себя ноги и обложившись со всех сторон шкурами, которые заменяли там одеяла. Несмотря на последние погожие деньки бабьего лета, снаружи было довольно холодно: в Чёрных горах всегда так, пояснила она Алиеноре.
Стояла уже глубокая ночь; до рассвета оставалось не более четырёх-пяти часов, но, несмотря на это, многие наёмники даже и не думали ложиться спать. Выставив троих человек на охрану, Дрого и сам после ужина, заключавшегося в жирной оленине с кружкой эля, уселся среди своих солдат. Посреди лагеря горел большой костёр и около полудюжины человек, собравшись вокруг живительного огня, негромко переговаривались и перебрасывались шутками, потягивая дешёвое вино. Среди солдат, но одновременно и как бы отдельно от них сидел Сайрус, время от времени вставлявший в их разговор отдельные фразы, и каждый раз наёмники почтительно замолкали.
В иной ситуации Алиенора, быть может, и примкнула бы к общей компании. В старые времена, в очень древние времена, которые сейчас ей казались какой-то выдуманной историей, она, когда случалось выезжать из Хартворда на день-другой, всегда проводила вечера со своим отцом и его солдатами, и это были одни из самых любимых моментов в таких путешествиях. Вечер, прохлада, отблески пламени таинственно пляшут на лицах собравшихся вокруг костра, а сама она сидит, закутавшись в тёплые шкуры, и с интересом слушает удивительные и часто страшные рассказы о приключениях, случившихся с разными людьми. Кверху поднимаются тоненькие струйки дыма от тлеющих самокруток, которые наёмники даже иногда передают друг другу: это какая-то трава, растущая далеко на восточных болотах, а дым от неё пьянит больше, чем самое крепкое вино и, как говорят, заставляет мечтать. Огромная кружка, наполненная тёплым элем или грогом, передаётся из рук в руки и иногда даже оказывается в её девичьих ладонях, а солдаты, подмигивая и добродушно ухмыляясь, подбадривают: пей, пей, девочка. И над всем этим – необъятный купол тёмно-синего неба, усыпанный звёздами. Но всё это было в другой жизни и как будто не с ней; сейчас при виде этого костра, вокруг которого сидели Дрого и его люди, в её душе возникало лишь что-то похожее на слабое сожаление о давно прошедших детских годах. Нынче это не для неё.
Девушки сидели в дальней комнатке, одной из двух, на которые делилось пространство кареты. В первой, меньшей из них, располагавшейся ближе к козлам, стояло что-то вроде небольшого дивана, точнее, скамьи со спинкой, обтянутой мягкой набивной тканью с конским волосом; там имелось три окна с занавесками: одно спереди и два по бокам, что позволяло обозревать окрестности. Вторая комната своими размерами превосходила первую раза в два. Там находилась кровать, которую при желании можно было принять за двуспальную, четыре окованных железом сундука для перевозки всякого скарба и подставка с небольшой жаровней, наполненной тлеющими углями - дым от них посредством трубы из гнутых металлических листов выводился наружу. Стены для красоты и пущего тепла завесили коврами, а на кровати лежала груда медвежьих и овечьих шкур, а также добрая дюжина подушек разных цветов и размеров. На крошечном столике возле изголовья горела дрожащим пламенем толстая свеча жёлтого воска.
Гвинет сидела на кровати в одной нижней рубашке. Немного подумав, Алиенора последовала её примеру и сняла с себя тяжёлое бархатное платье, украшенное золотой вышивкой: от горящих в жаровне углей здесь было довольно жарко.
- Он сумасшедший… - уже в который раз повторила Гвинет.
- Не знаю. - Алиенора пожала плечами. - Не замечала. По-моему, он просто дурно воспитанный и избалованный мальчишка.
Отношения между девушками быстро наладились; уже в первый вечер Гвинет поняла, что чувства её новообретённой невестки к Дрого далеки от любовных, и теперь в её глазах сквозило сочувствие.
Алиенора рассказала историю своего знакомства с Дрого без особых подробностей: только о том, что, оставшись без отца, она, без всякого желания с её стороны, заполучила себе в опекуны Рича Беркли, а тот, воспользовавшись своим правом старшего родственника, выдал её замуж, невзирая на их взаимную неприязнь.
